Наметанный глаз хирурга отчетливо видел, что в этом нет злой воли человека. Человек хотел взять стаканчик, очень хотел. А рука отказывалась
Заинтригованный врач поднял стаканчик и быстро поднес его к руке пациента. И так же резко рука дернулась назад. Еще немного и плечо могло оказаться вывихнутым.
И с какой бы стороны, как бы ловко ни пытался врач всучить пациенту стаканчик рука отказывалась.
Не хочет, констатировал хирург.
Не хочет, доктор. Ни в какую! Молоко пожалуйста. Сок томатный, яблочный, персиковый любой. Касторку и ту берет! А горючее ни за какие коврижки. Ни тебе «Российскую», ни тебе коньяк. Пива и того не терпит. Я уже пробовал левой правая вышибает. Сколько зря пролила. Сколько безвинной посуды перебила! Петя, дружок, попробовал из своих рук меня угостить, так она, мерзавка, правая моя, так двинула, что нас обоих в милицию отправили. Петька в вытрезвителе отоспался, а я пятнадцать суток вкалывал без зарплаты. Потому трезвый.
Главврач откинулся на спинку стула.
Все ясно. Чего же вы от меня ждете?
Выпить, доктор, охота. Ужасно выпить охота! А она, проклятая, не дает. Может, вы с ней что-нибудь сделаете?
Могу только ампутировать, отрезал хирург.
И ничего другого?
Я уже сказал.
Пациент медленно поднялся со стула, повертел перед глазами ненавистный кулак, словно и впрямь раздумывал, не избавиться ли от него вовсе. Видимо, не решился.
Жаль глотка сухая, а то я высказался бы о медицине. Тришкин кафтан, а не наука.
И, пошатываясь от горя, почти как от водки, ушел.
Хирург долго смотрел на лабораторный стаканчик со смертью высшей очистки, потом, чертыхнувшись, опрокинул в рот. Запил водой из графина. Все было ясно пьянице пришили чужую руку, ошибка вполне простительная, когда мгновения решали, жить человеку или не жить И пошло на пользу! Но ведь кому-то досталась рука пьяницы
Врач задумался. Постучал ногтями по настольному стеклу. Взволнованным голосом вызвал по телефону машину и раскрыл записную книжку.
Второго героя операции ВСТС-5 он разыскал в подсобном помещении продовольственного магазина: тот прилаживал на чурбаке говяжью тушу.
Как самочувствие?
Отличное, доктор. Лучшего не надо.
А рука?
Хо-хо! прогрохотал пациент. Посмотрите фокус.
Он взмахнул топором, и огромная туша тут же развалилась пополам.
С одного удара, доктор!.. Никто другой так не умеет, на прошлой неделе звание чемпиона республики по рубке мяса завоевал. Обо мне в газетах писали. Ваша заслуга Раньше
я такой топор оторвать от земли не сумел бы Полагалось бы, конечно, угостить вас по этому поводу. Да получка только послезавтра. Может, заглянете?
Выпивать стали?
Почему «стал»? С чего бы? Но по случаю почему не выпить.
Ну, настаивал врач, может, почаще, чем раньше?
Нет-нет, доктор. Твердое слово. Даже меньше. Раньше я ведь, слабосильный, за прилавком стоял. Одному гривенник недодашь сдачи, другому недовесишь на двугривенный А жене как объяснишь прибавку к зарплате? Вот и закладываешь за воротник. А как вышел после вашей операции на работу, так что-то во мне перевернулось. Рука к чужим копейкам не тянется. А однажды довелось мне порубить мясо заболел рубщик. Смотрю, сила богатырская в руке появилась. И стал я рубщиком. Зарабатываю поболе, а от жены не спрячешь. По случаю и она не возражает. А уж против того, чтобы вас угостить и вовсе. Так что, послезавтра, может, заскочите ко мне?
Спасибо, хирург искренне пожал спасенную им руку. Может, и заскочу.
Через четверть часа он вошел в квартиру третьего пациента операции ВСТС-5.
Правая рука не беспокоит?
Нет, доктор! Отнюдь. Я вам так обязан. Только
Выпивать стали? поспешил врач.
Бывший больной округлил глаза, схватился за сердце, но тут же мелко рассмеялся.
Выпивать? Что вы! Я уже шесть лет спиртного в рот не беру. После инфаркта.
Прошу прощения, поправился главврач. Это я так Но что же «только»?
Ерунда, доктор. Рассказывать даже неловко. Рука как-то сама выводит на всех бумагах резолюцию: «Тов. Орехову!», «Тов. Орехову!». А при чем Орехов, когда у меня в замах был Сидоров? Отличный такой зам. Все понимал без слов, мне и думать не приходилось.
И как же вы вышли из положения?
Как?.. Избавился от Сидорова. Подыскал в замы Орехова Но это уже не то. Нет, это не Сидоров
Самому думать приходится?
Увы. Но куда денешься? Не так уж широко распространена фамилия Орехов.
Четвертый пациент встретил главврача буквально распростертыми объятиями.
Дорогой вы мой человек! Я вам так благодарен, так благодарен. Вы себе не представляете, как я вам благодарен!
Почему же не представляю? улыбнулся хирург. Сохранил вам руку.
Это само собой. Но послушайте, что произошло. Семь лет кряду меня выбирали казначеем месткома. Я раз двести заявления писал нашему председателю товарищу Орехову. Другую фамилию уже и писать разучился. Ничего не помогало. А тут в очередной раз собрал взносы, смотрю: у меня лишних три рубля пятьдесят семь копеек. На второй месяц уже больше четырех рублей прибыли. Что за чудо, думаю. Принимаю взносы у Сергея Сергеевича; с него рубль восемьдесят шесть копеек. Протянул он мне трешку, я, значит, рубль ему возвращаю. И все Анна Федоровна дала мне рубль, с нее девяносто две копейки. Рука моя дорогая ни бум-бум, не шевельнется. Вроде бы так и полагается Понял я, что ладошка моя сдачу неприметно зажиливает и, конечно, рассказчик воровато оглянулся, оперативно этим воспользовался.