об этом говорит и ее название. Героини увлечены своими делами, и только одна смотрит на художника. Полотно создано в типичной для автора несколько классицизирующей манере. Он интересно располагает цветовую палитру. Левая сторона картины голубая, а правая в основном выполнена в кирпично-охристой гамме. В распределении цветов и взгляде одной из дочерей на зрителя проявляется намеренная установка на «художественность» работы. Мастер не стремится сделать полотно реалистически достоверным и декларирует это.
В данной работе хорошо виден синтез реализма с импрессионизмом, который выражается в богатой фактурности холста, манере нанесения красок, во внимательном отношении к проблеме освещения. Сочетание красного, черного, коричневого и белого цветов напоминает о живописи старых мастеров, а декоративно трактованные орнаменты тканей о влиянии импрессионизма. В пользу тщательного изучения искусства позднего Средневековья Северной Европы говорит акцент не только на лице героини, но и на ее руках. Такой будничный, казалось бы, жест доведен до вневременного, монументального звучания при общей домашней теплоте запечатленной атмосферы.
Автопортрет с мертвецом одна из самых известных его работ. Череп как символ известен еще со Средневековья, он напоминал о быстротечности человеческой жизни («memento mori»). По рассказам, Бёклин нарисовал фигуру смерти, играющей на скрипке, после того, как кто-то из друзей спросил художника, к чему тот прислушивается во время сеанса. Это полотно стало очень популярным, многие мастера, такие, например, как Ганс Тома и Ловис Коринт, создали аналогичные автопортреты с фигурой смерти.
«Остров мертвых» самая известная картина швейцарского символиста Арнольда Бёклина и одна из наиболее популярных работ рубежа XIX начала XX века. Трудно переоценить влияние, которое оказал этот образ на европейскую художественную культуру того времени. Представленная версия произведения третья из пяти известных. Она была заказана живописцу арт-дилером Фрицом Гурлитом. Интересно, что именно он дал название работе Бёклина, которое так и закрепилось за ней. В каждой из версий автор сгустил или подчеркнул разные аспекты образа таинственного острова мертвых. Все в картине символично и имеет значение. С древних времен дерево кипариса означало печаль, греки и римляне клали кипарисовые ветви в могилы. Управляющий лодкой гребец напоминает Харона, древнегреческого бога, перевозчика душ через реку Стикс. Фигура мертвой женщины облачена в белую материю, саван традиционный похоронный наряд. Рядом с ней гроб, в котором ее похоронят. На острове скальные гробницы, так хоронили в древности, в том числе по христианскому обычаю.
Произведение стало настоящим культурным событием того времени. Его образность повлияла на становления принципов сюрреализма (Сальвадор Дали), репродукции работы можно было встретить в домах по всей Европе, а композитор Сергей Рахманинов в 1908 под впечатлением от нее написал одноименную симфонию. Колористически картина создана строго по канонам немецкого романтизма, знатоки искусства сразу вспомнят представленное в том числе и в берлинском музее творчество Каспара Давида Фридриха.
Работа написана под впечатлением от посещения итальянского города Искья, где художник побывал осенью 1878.
В наследии мастера видное место занимают пейзажи из Шварцвальда, одной из самых живописных областей Германии. Стилистически они не эволюционировали. Точное описание природы Тома виртуозно совмещал с поиском наилучшего выражения лирического впечатления от мира в целом. В его полотнах сквозит опоэтизированный пантеизм, внутреннее стремление к единению с природой. Мастер отдавал предпочтение теплой палитре, отчего в его работах создается душевная, почти сказочная атмосфера.
Для данного полотна художник использовал очень насыщенные цвета, написав нереалистично густой цвет неба. Этот оттенок придает всей картине нарочито выдуманный вид. Особое внимание следует уделить компоновке. Живописец крупно рисует два холма, занимающие большую часть холста, сверху синее без проблесков небо, в центре вертикальная доминанта. Эти простые элементы, гармонично сложенные между собой, придают полотну еще больший уют. Герои утопают в зелени, в лугу, они одеты в средневековые костюмы. Весь пейзаж, таким образом, становится идиллической картиной золотого века, райского места, затерянного среди холмов. Интерес к миру прошлого роднит художника с коллегами английскими прерафаэлитами.
Представленную работу он создал еще во время обучения в Веймаре. Она стала первым произведением, которое 25-летний Либерман показал на выставке. Картину раскритиковали за поверхностность сюжета и слишком темный колорит. Тем не менее ее прямо из экспозиции купил для собственной коллекции железнодорожный магнат. Вырученные деньги позволили художнику совершить путешествие в Париж, где он познакомился с искусством Милле и Курбе.