Кремлев заявил мне, что свободных штатных должностей для оперсостава с использованием знаний иностранного языка в управлении нет. Я сказал, что просил предоставить мне работу с учетом знания немецкого языка и опыта службы, полученного за границей. Полковник заметил в ответ, что я не имею опыта службы на родине, поскольку прежде не работал в СССР и не владею оперативной обстановкой здесь. Он заявил, что может предложить только должность оперуполномоченного в периферийном подразделении в городе Березники Пермской области.
Беседу закончил словами:
Других возможностей у нас нет.
Я осторожно заметил, что в данном случае я подвергаюсь двойному понижению по службе: прибыл с должности старшего оперуполномоченного разведотдела управления, а мне предлагается работа в качестве начинающего службу оперуполномоченного на периферии. На раздумье мне дали сутки, не оставив, по сути дела, выбора. Обстоятельства складывались против меня. Квартиры в Перми не имел. Выслуга лет на военной службе составляла к тому времени только десять лет, то есть в случае увольнения я не получу даже пенсии. На иждивении семья жена и четырехлетний сын. Поэтому на другой день я вынужденно дал согласие на продолжение службы в городе Березники.
В Березники я с семьей приехал в начале сентября 1959 года. Новое место службы называлось довольно длинно и вычурно: Аппарат Уполномоченного КГБ при Совете министров СССР по городу и пристани Березники. Аппарат размещался в одном здании с Березниковским горотделом милиции, в правом крыле второго этажа. Мне определили кабинет 14.
К тому времени Березники представляли собой крупный промышленный город на севере Пермской области.
Это был центр большой химии, первенец первых пятилеток и гордость химической индустрии нашей страны.
Калийный, азотно-туковый и титано-магниевый комбинаты, содовый и анилинокрасочный заводы, возводящиеся корпуса второго калийного комбината окружали город плотным кольцом дымящих труб.
Весь этот промышленный пейзаж дополняли железнодорожный узел, где шла основная перевалка калийных удобрений в вагоны, и пристань Березники. Химическое производство вносило свою лепту в экологическую обстановку букетом специфических запахов, далеких от благоухающих ароматов окружающей природы.
Жилой массив находился внутри кольца промышленных гигантов. Население города, возникшего в годы первых пятилеток, насчитывало тогда около ста шестидесяти тысяч человек.
По своему составу оно было очень неоднородно. Здесь жили энтузиасты, прибывшие по комсомольским путевкам и зову сердца строить столицу советской химической промышленности. Как и на всех великих промышленных стройках того времени, здесь работало много бывших заключенных, оседавших на жительство после отбытия наказания. В городе проживало немало бывших спецпоселенцев разных времен от периода массовой коллективизации до Великой Отечественной войны: бывшие раскулаченные, высланные на север; лица немецкой национальности, определенные на режим спецпоселения только по национальному признаку. К послевоенным спецпоселенцам относились участники фашистских вооруженных формирований: бывшие власовцы, полицейские, члены различных «национальных» легионов татарского, туркестанского и других. Немало проживало в городе и бывших пособников немецких оккупационных властей, репатриированных на Урал после освобождения нашими войсками временно оккупированной фашистами советской территории.
Тревожным обстоятельством в 1959 году явилось наличие групповых эмиграционных настроений среди немецкого населения города Березники, которые активно поддерживались через курьеров-немцев, имевших связи непосредственно с посольством ФРГ в Москве. Велась прямая агитация среди местных немцев, игнорируя их гражданскую принадлежность и в обход советских официальных инстанций. Распространялись посольские анкеты, создавались инициативные группы, выбирались курьеры для доставки анкет в посольство. Наиболее подверженными этому влиянию оказались семьи немцев, которые проживали в войну на временно оккупированной территории. Многие мужчины из таких семей ушли с отступающими немецкими войсками. Как правило, они состояли на военной службе в карательных фашистских формированиях и имели заслуги перед оккупационным режимом. Понятно, что потом они боялись возмездия со стороны вернувшейся советской власти за пособническую деятельность врагам. Часть из них еще в период оккупации подавали заявления о получении гражданства фашистской Германии.
Среди таких людей посольство ФРГ искало и находило свою опору.
Тот факт, что эти немцы являются гражданами СССР и решение вопросов об их судьбе находится в компетенции МИД и МВД СССР, посольством полностью игнорировался. Оно все еще руководствовалось представлениями военного времени о своих правах по отношению к советским гражданам немецкой национальности. Вот с этой проблемой пресечением эмиграционных настроений и влияния посольства ФРГ на советских немцев в городе Березники мне и пришлось столкнуться в первую очередь.
Подчинялся я непосредственно заместителю начальника аппарата. Знакомство со мной он также начал словами: