А начало этой истории было самым банальным для военных объектов ГСВГ в ГДР.
Несколько раз вблизи данного аэродрома были обнаружены разбросанные листовки на русском языке зарубежной антисоветской организации ЦОПЭ (Центральное объединение послевоенных эмигрантов). Последние варианты листовок были с ухищрениями. Чтобы привлечь внимание наших солдат и заставить их поднять с земли листовку, на одной ее стороне печаталось изображение денежной купюры ГДР (50, 100 марок), а на другой текст на русском языке с обращением
к советским военнослужащим.
Оперативник особого отдела, занимавшийся розыском распространителя листовок, подошел к работе творчески и проявил дотошность опытного криминалиста. Он добился увеличения количества наружных постов охраны аэродрома, установил между ними телефонную связь, четко проинструктировал солдат о задачах выявления подозрительных лиц по периметру аэродрома, открыл два дополнительных поста, снабдил часовых биноклями. Кроме того, он подготовил служебно-розыскную собаку овчарку, освежил свои навыки консервации запаха на предметах, причастных, возможно, к преступлению (свежие листовки, их упаковка, следы на месте разбрасывания и т. д.). Его усилия оправдались.
При обнаружении рано утром в очередной раз новых листовок два поста зафиксировали появление неизвестного пожилого мужчины на велосипеде, удалившегося от аэродрома в сторону хутора. В бинокли часовые определили, что он вошел, ориентировочно, в первый дом при въезде на хутор, в котором насчитывалось всего шесть дворов.
Утверждать однозначно, в какой дом вошел неизвестный, часовые не могли, так как первый дом от аэродрома был скрыт деревьями. Со стороны аэродрома хорошо просматривалась только красная черепичная крыша этого дома.
Оперработник особого отдела с собакой и понятыми немедленно прошел по периметру аэродрома. Они обнаружили в нескольких местах разбросанные листовки и свежие следы от колес велосипеда. Нашли также одно место, где неизвестный слезал с велосипеда и разрывал упаковку от пачек листовок, которую он бросил на землю. Упаковка была предъявлена собаке и аккуратно сложена в присутствии понятых в приготовленные для этого полиэтиленовые пакеты. С собакой тщательно обследовали то место, где неизвестный топтался на земле, разбрасывая листовки. Все это было задокументированно.
Через полтора часа группа солдат и оперработник с собакой пробежали через хутор под видом сдачи кросса.
Собака дважды садилась у входной калитки первого дома (при пробеге через хутор вперед и назад), дав знать, что она нашла известный ей запах. Так окончательно определился дом, в котором скрылся в то утро неизвестный, разбросавший листовки. Но кто он? Хозяин этого дома или гость, приезжавший из города? Это еще предстояло выяснить. Понятно, что с этого времени часовые на аэродроме, несшие круглосуточную охрану, да временами и сам оперработник, не спускали глаз с хутора и его первого дома, утопающего в зелени. Хоть аэродром и располагался на возвышенности по отношению к хутору, однако просматривалась хорошо, как уже говорилось, только крыша дома. Поэтому не было возможности выяснить, кто посещает этот дом и кто там фактически живет.
Через пару дней новое открытие! Один из наблюдавших доложил оперработнику, что в крыше этого дома он какое-то время наблюдал появление темного окна или отверстия. Потом его не стало. Обратили внимание других постовых на эту деталь. Наблюдение в бинокли с двух точек подтвердило факт появления и исчезновения в крыше темного отверстия на фоне красной черепицы.
Зафиксировали время его явления. Опять открытие! Оно совпадало со временем выкатывания на летном поле «демонстрационного» типа самолета и начала занятий с очередной группой обучающихся!
Стало ясно, что окно служило для наблюдения за аэродромом. Но расстояние только по прямой было около полутора километров. Значит, там, под крышей, должно находиться мощное оптическое устройство. Эти детали и заставили бить тревогу.
На данном этапе работы этому особому отделу была оказана вся возможная срочная помощь со стороны управления особых отделов. Было установлено круглосуточное наружное наблюдение (НН) за хутором и его первым домом. Бригады НН подтвердили результаты войскового наблюдения. С появлением самолета на летном поле на крыше дома отодвигались изнутри две черепичные плитки, и в темноте слегка просматривался блеск оптического прибора. При удалении самолета с летного поля отверстие в крыше изнутри закрывалось.
Через МГБ ГДР срочно выяснили, что в доме живет пожилая супружеская пара. Брак не зарегистрирован.
Мужчина по фамилии Краузе выходец из отошедшей к Польше Силезии, где во время войны работал каким-то чиновником. Больше пока ничего выяснить не удалось. Правда, соседи знали, что у этого мужчины якобы есть родственники в Западном Берлине, куда он изредка ездит. Близких отношений с соседями он не поддерживает. В мансарде этого дома имелась небольшая жилая комната.
Данные сведения означали, что противником, возможно, раскрыто истинное предназначение аэродрома в Ораниенбауме как учебного центра воздушной армии ГСВГ, в котором изучалась новая авиационная