Именно на фоне такого «единодушия» и провалился этот Гамбургский слет антисоветской эмиграции в Западной Германии. Американцы всего-то только и хотели реанимировать идею Гиммлера, воплощенную в ноябре 1944 года в Праге провозглашением «Конфедерации народов России» во главе с генералом Власовым. Выводов из уроков истории американцы не сделали. Их попытка через 10 лет после войны создать что-то подобное опыту Гиммлера тоже с треском провалилась.
Интересна в этом отношении оценка бывшего директора Берлинской оперативной базы ЦРУ США, а позднее директора советского отдела ЦРУ Дэвида Мерфи антисоветских эмигрантских сообществ в Европе: «Эмигрантские группы в высшей степени нестабильные, ненадежные, раздираемые личным соперничеством и идеологическими разногласиями, в первую очередь озабоченные утверждением собственного положения в западном мире» . Мнение о роли антисоветских эмигрантских организаций, высказанное американскими разведчиками, полностью подтверждает достоверность информации, получаемой третьим отделом в те годы.
В отделе остро ставился вопрос об умении вписываться в окружающую обстановку, хотя бы на первом этапе не бросаться в глаза. Пришлось многое пересматривать в своей личной экипировке и поведении. Неумение вписаться в окружение заметили даже наши ярые противники НТС. Они, однажды, сумели провести акцию в Потсдаме,
бригады НН. Это мы слышали на своем подвижном КП, ловили их встревоженные реплики. Потом поняли, что объект идет в наш район ожидания, по направлению к телефонной будке, которая была недалеко от места нашей стоянки, через дорогу.
Настало время действовать и нашему КП. Мы трогаемся с места, разворачиваемся на ближайшем перекрестке, переезжаем на ту сторону дороги, где стоит телефон у маленького парка. Нам нужно подтянуться на определенное расстояние к будке, чтобы технические средства перехвата разговора по телефону сработали уверенно. Но тут перед нами возникло препятствие. Недалеко от будки стояла легковая машина. Водитель возится у мотора, подняв капот. Объехать эту машину будет нахальством: прямо за спину объекта наблюдения. Пристраиваемся вынужденно за этой злополучной машиной с водителем. Мы даже из-за машины видим объект у телефонной будки. Перед ним стояли две молодые девушки. Одна в телефонной будке, другая в приоткрытую дверь что-то говорила ей, обеим весело, хохочут. Ну а девушки, как известно, коротко не говорят. У нас было время осмотреться и сосредоточиться. После окончания разговора девушка вышла из будки, телефон освободился. Объект зашел в телефонную будку.
Вижу, берется за трубку. В это время мне суют наушники. Настало мое время действовать. Слышу потрескивание идет набор номера. Наконец-то! И тут у стоящего перед нами разгильдяя-водителя заработал молчавший до этого мотор. С треском, громкими выхлопами, облаком вонючей гари. А потом, как водится, следовала еще и перегазовка. Надо же было ему убедиться, что двигатель наконец-то заработал. Одним словом, я ничего не услышал из телефонного разговора этого связника. Видел лишь из-за клубов дыма, как он вышел из телефонной будки опять в ту же сторону, откуда пришел. То есть он не прошел мимо нашего КП. Я снял с головы уже никому не нужные наушники. На этом мое личное участие в работе бригады НН в Ростоке и закончилось.
А дальше было совсем плохо. После разговора по телефону связник заволновался, стал усиленно проверяться и оторвался от бригады НН, скрылся от них. Город ребята почти не знали, да и силы были слишком малы. На деле ни мы сотрудники третьего отдела, ни они не верили, что удастся выявить его на вокзале Ростока, сразу по прибытии. Поэтому и не было должного количества людей, необходимых в таких случаях. Решили просто поэкспериментировать.
Что мы реально получили? Номер телефона, который набирал незнакомец. Тут техника не подвела, записала. Разговор был, но я его не слышал из-за работы мотора. Мы знали дату и время события, но этому на первом этапе мы не придали должного значения. Мои планы по линии третьего отдела остались на бумаге.
При проверке номера телефона, выяснилось, что он принадлежит штабу Военно-морского флота ГДР. Третий отдел информировал органы военно-морской контрразведки ГДР о том, что по выявленному нами номеру телефона работает агент разведки противника.
Командировки в Росток в составе НН осталась у меня в памяти и потому, что после потери объекта, примерно в 16.00 мы все встретились на пляже Варнемюнде, недалеко от Ростока. Обе бригады НН горячо обсуждали причину неудачи, решали, как докладывать: так хорошо начали и так плохо закончили! Мне докладывать было нечего, и я, чтобы охладить свои негативные эмоции от пережитого, решил искупаться. Разделся и поплыл от берега. Сгоряча заплыл далеко. Вода оказалась ужасно холодной (был июнь месяц, и прекрасный большой пляж Варнемюнде был заполнен отдыхающими немцами, но почти никто из них не купался). Это я заметил лишь, когда вылезал из воды, с левой ногой скрюченной от судорожной боли в мышце. Ведь только мы, русские, зовем это море Балтийским. Немцы зовут его Северным (Nordsee). В июне месяце роза ветров здесь еще не благоприятствует купанию: основные ветры дуют с севера, гонят ледяную воду от берегов Скандинавии, отсюда и название моря.