А как по тексту?
Почувствовав явные придирки, я осмелился сказать, что дословно не помню, не в этом суть, а пути решения проблемы В. И. Ленин предложил такие-то. Слышу опять:
А ближе к тексту!
И вдруг в дополнение еще один вопрос:
А что сказал автор во вступлении к работе, начиная полемику с Каутским?
Это был нокаут! Не помню, чтобы во вступлении было что-нибудь теоретически важное. Торжествуя, председатель заявил:
Вот видите, он этого не знает! А ведь В. И. Ленин, давая отпор своим оппонентам, сказал: «Как пахучие розы в трескучий мороз» как это образно! И этого ваш курсант не знает!
На остальные вопросы я ответил полностью, но уже без подъема. Председатель пообещал мне «3», а заведующий нашей кафедрой тут же заявил протест и сказал, что оценку мне сообщат позже. Вышел. Вижу растерянность на лицах товарищей: никто не решается идти на «расстрел» к экзаменационному столу.
На следующий день объявили, что мне коллективно поставили «5». Оказалось, что именно по этой работе В. И. Ленина председатель госкомиссии из Ленинградского госуниверситета защитил кандидатскую диссертацию и демонстрировал свои познания на курсанте. Его поведение признали неэтичным, и он как председатель госкомиссии был заменен. Ну везет же!
Это действительно образное сравнение «как пахучие розы в трескучий мороз» теперь реально сопровождает меня всю жизнь. Мою жену зовут Роза, она с Урала, и морозы для нее привычны. Только В. И. Ленин не предупредил, что эти прекрасные цветы бывают с шипами и иногда колются. Я хорошо знал пословицу, базирующуюся на немецкой народной мудрости: «Es gibt keine Rosen ohne Dornen» «Нет розы без шипов». Но ведь я был все-таки воспитан на марксистско-ленинской идеологии и, веря ей, строя жизнь по Ленину, проигнорировал опыт немецкого народа. И ничего, живем хорошо. Есть внуки. Скоро золотая свадьба.
Экзамен по немецкому языку прошел ровно, без сюрпризов. Председатель комиссии предметник из госуниверситета была очень довольна ответом. Удивлялась, откуда мы знаем о новом административном делении в ГДР:
У нас еще нет этих материалов!
27 июля 1953 года нам вручили дипломы об окончании Ленинградского института с присвоением квалификации референта-переводчика немецкого языка. Я получил диплом с отличием за 5. Это был первый выпуск Ленинградского института иностранных языков. Бланк диплома отпечатан в типографии им. В. Молотова на фабрике Гознак, 1953 год.
Поистине, говорят, неисповедимы пути господни! Мог ли я знать тогда, что судьба когда-то приведет меня на работу именно на то предприятие в системе Гознака, где печатался бланк моего диплома?
Всех выпускников распределили на работу в Особые отделы в ГДР и в Австрии. После отдыха на родине в первых числах сентября 1953 года я прибыл в распоряжение Управления особых отделов по Группе советских войск в Германии, город Потсдам.
Для заинтересованного читателя можно пояснить, что в первые годы существования Ленинградского института иностранных языков он был в ведении военной контрразведку, и поэтому большую и лучшую часть выпускников она брала себе, а меньшую передавали в распоряжение Первого главного управления внешней разведки службы госбезопасности. Позже положение изменилось, и распределение выпускников производилось в обратной пропорции.
На следующий день после прибытия меня представили заместителю начальника Управления полковнику Сазонову. Тогдашний начальник Управления генерал Г. К. Цинев был в отпуске. В кабинете Сазонова сидел еще один офицер, на которого я вначале не обратил внимания, сосредоточившись на краткой ознакомительной беседе с хозяином кабинета. После знакомства
я спросил, где буду служить. Улыбнувшись, он сказал:
Мы уже все решили. Знакомься, это твой будущий начальник полковник Шаталов. Будешь служить в Особом отделе Берлинского гарнизона. И подчеркнул: У них там сейчас очень, очень сложная обстановка! Сейчас же и выезжайте!
В тот момент я не знал, что скрывается за этой репликой о сложности положения в Берлине, а уточнить не решился.
Зашел в гостиницу, чтобы забрать свои вещи и попрощаться с сокурсниками, тоже ожидавшими назначений. Но их не было на месте ушли знакомиться с Потсдамом. Я оставил записку с координатами своей службы и убыл в г. Берлин.
Приехали под вечер. Меня разместили в офицерской гостинице в Карлсхорсте. Предложили отдохнуть с дороги, а назавтра явиться на службу к 9.00. Сообщили, что в 10.00 назначено совещание в отделе. На этом дежурный офицер попрощался со мной.
Я долго не мог забыться. Не давали заснуть впечатления прошедшего дня, состоявшееся назначение. Подумал, что завтра нужно будет разыскать своих коллег по институту, получивших назначение в Берлин по линии Первого главного управления в аппарат уполномоченного КГБ СССР в Германии.
Но отдохнуть с дороги не удалось. Часов около пяти утра будят. Надо мной стоят два офицера.
Ты наш новый переводчик?
Я с трудом вхожу в ситуацию. Ведь я в Берлине, за границей, этих офицеров не знаю, кто они?
Ребята, вы кто такие, я вас не знаю, покажите документы!
Да ты что, рехнулся? Ты к Шаталову приехал?