Памятуя о печальном предвоенном опыте и провале в Венло, голландцы предпочитали сотрудничать не с МИ-6, а с СОЕ, где для этой цели 20 декабря 1940 года была создана секция N. В литературе она часто и не вполне верно обозначается LC (от слов Low Countries, или Нижние земли). В действительности термином LC кодировался координатор операций по нижним землям капитан 3-го ранга П. Джонс, приступивший к работе на этом посту лишь с конца 1943 года. Его появлению предшествовала подлинная чехарда с региональными руководителями в центральном аппарате СОЕ. Сначала регионом ведал будущий исполнительный директор службы Чарльз Хэмбро, в конце 1941 года занявший пост заместителя руководителя СОЕ и передавший свои функции Гарри Спорборгу. Ввиду меньшей работоспособности и необходимости сконцентрироваться на скандинавских проблемах новый региональный директор вынужден был создать промежуточный пост координатора операций во Франции и Нижних землях D/R, на который был первоначально назначен Дэвид Кесуик (не путать с его братом Джоном, работавшим на Дальнем Востоке!). После его перевода в ноябре 1942 года на должность политического советника в алжирскую точку СОЕ (6-е межведомственное подразделение связи или Мэссингэм) новым D/R стал Роберт Брук. Он добился разрешения сконцентрироваться на Франции. Иерархическая структура СОЕ сильно зависела от личностей конкретных людей, занимавших в нем
региональные посты. Поэтому когда в 1942 году Спорборг перешел на должность политического заместителя исполнительного директора службы, и руководство операциями в Северо-Восточной Европе принял на себя Колин Маквин Габбинс, отвечавший также за оперативную работу и подготовку агентуры, он также не смог в полной мере руководить регионом. В результате в служебной лестнице СОЕ появился директор по Северо-Западной Европе (AD/E), руководивший операциями во Франции, Нижних землях и Скандинавии, которым стал прибывший из Алжира в марте 1943 года Е. Моклер-Ферримэн. Ему подчинялся D/R Брук, которому было приказано сосредоточиться на Франции. Нижние земли вновь остались без куратора, и тогда появился пост LC, контролировавшего работу секций Т (Бельгия и Люксембург) и N (Нидерланды).
Дэвид Кесуик
Руководителем N первоначально являлся бывший дипломат Р. В. Лэминг, однако этот кадровый выбор оказался явно неудачным. Он конфликтовал в ван т Сантом еще со времени одного из судебных процессов в Роттердаме в 1924 году, поэтому о нормальном сотрудничестве этих двух руководителей не могло быть и речи. Покровительство королевы Вильгельмины Ван т Санту предопределяло нежелание всего эмигрантского кабинета считаться с секцией N. Сотрудничество не удавалось наладить даже после ослабевания влияния руководителя ЦИД в середине 1941 года. Лэминг попытался объяснить руководителю Внутренних сил Нидерландов принцу Бернхарду, что не верит в профессионализм и порядочность ван т Санта и никогда бы не доверил ему жизни своих друзей, однако тот не пожелал поддерживать беседу на эту тему. С течением времени ряд провалов групп Сопротивления по вине ЦИД привели к временному отстранению ее начальника от должности, но не от влияния на королеву. Такое положение дел исключило поддержку СОЕ весьма влиятельными в Голландии аристократами. К этому времени позиции Лэминга также серьезно пошатнулись. Первым шагом к его отстранению от должности стал провал весной 1941 года операции Сербониум по использованию капитанов торговых судов для обеспечения специальных акций. Затем 30 июня в ходе операции Родиум 1 два агента были направлены в Нидерланды на судне, которое истребители люфтваффе заметили в море в процессе перекрашивания его названия. Траулер пришлось вернуть в Ярмут, операция сорвалась. Голландские офицеры-эмигранты отказывались помогать Лэмингу и подбирать агентов для обучения в СОЕ. Все это привело к тому, что 19 декабря 1941 года он был вынужден передать руководство секцией N Чарльзу Сесилу Близарду (Блант). В течение еще трех месяцев Лэминг оставался в секции на роли консультанта, а затем был откомандирован по месту прежней службы в Форин офис. Руководивший N по 24 февраля 1943 года Близард сразу же добился перевода из Патриотической школы королевы Виктории (РВПС) на должность своего заместителя Сеймура Бингэма, который с апреля 1943 года стал его преемником. 26 февраля 1944 года Бингэма тоже отстранили от голландских дел и заменили Р. Добсоном, последним руководителем секции N.
Отношения с французскими спецслужбами подробнее рассматриваются в главе, посвященной Франции. Здесь же следует отметить, что с 1940 года они осуществлялись по двум параллельным направлениям: с организациями, признававшими верховную власть комитета Свободная Франция и его руководителя генерала де Голля, и со спецслужбами правительства Виши. Вначале МИ-6 пыталась возобновить давние партнерские отношения
со 2-м бюро генерального штаба и Службой разведки (СР), однако официальные контакты с коллаборационистским режимом могли лишь дискредитировать Лондон и вряд ли дали бы ощутимые положительные результаты. Тогда в британской столице решили ограничиться осторожным взаимодействием на уровне руководителей секретных служб. Такой шаг повлек за собой массу побочных последствий и послужил предметом раздора как внутри британского разведывательного сообщества, так и с эмигрантским комитетом Свободная Франция, в конечном итоге выигравшим эту схватку. Она была непростой. Помощь со стороны СИС и СОЕ напрямую зависела от отношения британского правительства к де Голлю, которого Лондон на протяжении длительного времени упорно не признавал главой французского правительства в изгнании. Однако к 1942 году центральное место в этом разведывательном партнерстве все же перешло к деголлевскому Центральному бюро разведки и действия (БСРА) во главе с полковником Пасси (псевдоним Андре Деваврена). Их взаимодействие часто омрачалось политическими разногласиями, но имели место и более частные эпизоды, отнюдь не улучшившие отношения между британскими и французскими разведчиками. Наиболее шумным был случай с командующим военно-морскими силами де Голля адмиралом Эмилем Мюзелье, 1 января 1941 года арестованным Особым отделом Скотланд-Ярда по личному распоряжению Черчилля. Поводом для этого послужило заявление бывшего воздушного атташе Франции в Лондоне генерала Розоя, который ненавидел адмирала всеми фибрами души. Следователи предъявили Мюзелье обвинения в том, что он, во-первых, был подкуплен для совершения актов саботажа в ВМС, во-вторых, якобы разгласил информацию о предстоящем рейде на Дакар, послужившую причиной его скандального провала, а в третьих, готовился тайно передать правительству Виши уникальную французскую подводную лодку Сюркуф. Де Голль недолюбливал Мюзелье, хотя в свое время вынужден был назначить его на ответственный пост, поскольку отчаянно нуждался в альтернативе влиятельному и склонному к Виши адмиралу Дарлану. Однако неприязнь не помешала генералу вступиться за своего попавшего в беду подчиненного. Дело являлось принципиальным, и он заявил: Ничем нельзя оправдать оскорбительный арест французского вице-адмирала . Генерал затребовал все материалы обвинения, чтобы лично убедиться в их подлинности, и отметил в копиях писем, якобы написанных командующим флотом, абсолютно немыслимые для выпускника высшего учебного заведения стилистические и орфографические несуразности. Француза интенсивно допрашивали до 8 января, пока де Голль не уведомил офицера связи генерала Эдуарда Спиркса о том, что если адмирала не освободят, он вне зависимости от последствий немедленно разрывает все отношения с Британией и отбывает со своими сторонниками в Алжир или на другую французскую территорию. Тем временем и Особый отдел пришел к заключению о сфабрикованном характере улик против Мюзелье, и 10 января арестованного с извинениями выпустили на свободу. Черчилль лично попросил у него прощения. Де Голль решил разобраться в этой грязной истории до конца. Вскоре выяснилось, что обвинение инспирировали руководитель Службы безопасности (СС) Свободной Франции майор Меффр и его подчиненный сержант Коллин, которых за это отправили в тюрьму отбывать наказание. Глава Свободной Франции и начальник его секретной службы Деваврен сильно подозревали, что в действительности дело Мюзелье спровоцировала британская разведка, возможно, в сговоре со спецслужбами Виши. Подозрение подогревалось неспособностью Меффра вразумительно объяснить, зачем, собственно, ему понадобилось устраивать эту провокацию. Заявление майора о том, что он просто и беспричинно хотел испортить жизнь Мюзелье, посеяло дополнительные сомнения. Еще более многозначительным выглядит тот факт, что и Меффр, и Коллин после отбытия наказания были немедленно и без проблем приняты на британскую службу. Тем не менее, никакие улики против СИС в этом деле до настоящего времени не обнаружены.