Старшая говорит:
Отомщу я Ивану крестьянскому сыну за моего мужа! Забегу вперёд, когда он с братьями домой возвращаться будет, напущу жары, а сама оборочусь колодцем. Захотят они воды испить и с первого же глотка лопнут!
Это ты хорошо придумала, говорит старая змеиха.
Вторая сказала:
А я забегу вперёд и оборочусь яблоней. Захотят они по яблочку съесть тут их и разорвёт на мелкие частички!
И ты хорошо вздумала, говорит старая змеиха.
А я, говорит третья, напущу на них сон да дрёму, а сама забегу вперёд и оборочусь мягким ковром с шёлковыми подушками. Захотят братья полежать, отдохнуть тут-то их и спалит огнём!
Отвечает ей змеиха:
И ты хорошо придумала. Ну, невестки мои любезные, если вы их не сгубите, то завтра я сама догоню их и всех троих проглочу!
Выслушал Иван крестьянский сын всё это и вернулся к братьям.
Ну что, Иванушка, нашёл ты свой платочек? спрашивают братья.
Нашёл.
И стоило время на это тратить!
Стоило, братцы!
После того собрались братья и поехали домой.
Едут они степями, едут лугами. А день такой жаркий, что терпенья нет, жажда измучила. Смотрят братья стоит колодец, в колодце серебряный ковшик плавает. Говорят они Ивану:
Давай, братец, остановимся, холодной водицы попьём и коней напоим.
Неизвестно, какая в том колодце вода, отвечает Иван. Может, гнилая да грязная.
Соскочил он со своего коня доброго, начал этот колодец мечом сечь да рубить. Завыл колодец, заревел дурным голосом. Тут спустился туман, жара спала и пить не хочется.
Вот видите, братцы, какая вода в колодце была! говорит Иван.
Долго ли, коротко ли ехали увидели яблоньку. Висят на ней яблоки спелые да румяные.
Соскочили братья с коней, хотели было яблочки рвать, а Иван крестьянский сын забежал вперёд и давай яблоню мечом сечь да рубить. Завыла яблоня, закричала
Видите, братцы, какая это яблоня! Невкусные на ней яблоки.
Сели братья на коней и поехали дальше.
Ехали они, ехали и сильно утомились. Смотрят лежит на поле ковёр мягкий, а на нём подушки пуховые.
Полежим на этом ковре, отдохнём немного, говорят братья.
Нет, братцы, не мягко будет на этом ковре лежать, отвечает Иван.
Рассердились на него братья:
Что ты за указчик нам: того нельзя, другого нельзя!
Иван в ответ снял свой кушак и на ковёр бросил. Вспыхнул кушак пламенем ничего не осталось на месте.
Вот и с вами тоже было бы! говорит Иван.
Подошёл он к ковру и давай мечом ковёр да подушки на мелкие лоскутки рубить. Изрубил, разбросал в стороны и говооит:
Напрасно вы, братцы, ворчали на меня! Ведь и колодец, и яблонька, и ковёр этот всё чудо-юдовы жёны были. Хотели они нас погубить, да не удалось им это: сами все погибли!
Поехали братья дальше.
Много ли, мало ли проехали вдруг небо потемнело, ветер завыл, загудел: летит за ними сама старая змеиха. Разинула пасть от неба до земли хочет Ивана с братьями проглотить. Тут молодцы, не будь дурны, вытащили из своих котомок дорожных по пуду соли и бросили змеихе в пасть. Обрадовалась змеиха думала, что Ивана крестьянского сына с братьями захватила. Остановилась и стала жевать соль. А как распробовала да поняла, что это не добрые молодцы, снова помчалась в погоню.
Видит Иван, что беда неминучая, припустил коня во всю прыть, а братья за ним. Скакали-скакали, скакали-скакали
Смотрят стоит кузница, а в этой кузнице двенадцать кузнецов работают.
Кузнецы, кузнецы, говорит Иван, пустите нас в свою кузницу!
Пустили кузнецы братьев, сами за ними кузницу закрыли на двенадцать железных дверей, на двенадцать кованых замков.
Подлетела
змеиха к кузнице и кричит:
Кузнецы, кузнецы, отдайте мне Ивана крестьянского сына с братьями!
А кузнецы ей в ответ:
Пролижи языком двенадцать железных дверей, тогда и возьмёшь!
Принялась змеиха лизать железные двери. Лизала-лизала, лизала-лизала одиннадцать дверей пролизала. Осталась всего одна дверь
Устала змеиха, села отдохнуть.
Тут Иван крестьянский сын выскочил из кузницы, поднял змеиху да со всего размаху ударил её о сырую землю. Рассыпалась она мелким прахом, а ветер тот прах во все стороны развеял.
С тех пор все чуда-юда да змеи в том краю повывелись без страху люди жить стали.
А Иван крестьянский сын с братьями вернулся домой, к отцу, к матери. И стали они жить да поживать, поле пахать, рожь да пшеницу сеять.
Здесь и сказке конец.