Ты ужасно выглядишь, Орешек .
Спасибо, пап. Приятно от тебя это слышать.
Отец сделал глоток кофе:
Ты же знаешь, что я ценю честность.
У меня похмелье.
В четверг?
Мэр выглядел искренне возмущенным. Значит ли это, что ее миссия «вести себя как подросток» выполнена?
Ага. Логан и Джинни вчера вечером устроили посиделки у костра.
И все пошли вразнос?
Хейзел фыркнула в стакан апельсинового сока. Никто не пошел вразнос, просто она обезумела, напилась в кустах черники и набросилась на рыбака. Хейзел сомневалась, что именно так хотела начать оставшиеся до тридцатилетия месяцы, но это уж точно было безрассудно.
Можно и так сказать.
Надеюсь, ты не садилась за руль в таком состоянии.
Хейзел не желала думать ни о поездке домой, ни о предплечьях Ноа, которые напрягались, когда он поворачивал руль, ни о том, как он провожал ее до двери и помогал зайти в дом. Она не станет думать о поцелуе, который он оставил на ее щеке, или о том, как
сказал: «Доброй ночи, Хейз». От ее имени, произнесенного его тихим низким голосом, у нее побежали мурашки. Нет. Нет, она не станет.
Конечно, не садилась.
Просто уточняю.
Мне двадцать девять, пап.
И все же ты остаешься моим ребенком.
Отец вел себя нелепо, но вместе с тем мило, поэтому она не стала зацикливаться на его словах. Сегодня он надел галстук с резиновыми уточками, рубашку небесно-голубого цвета и свои знаковые очки, которые постоянно сползали у него с носа. Было трудно на него злиться.
Как Фрэнк?
Хорошо, передает тебе привет.
Фрэнк друг отца и одна из причин, почему они переехали именно в Дрим-Харбор. Для Хейзел он был как второй отец, но она, наверное, всегда будет называть его Фрэнком.
А мама?
У мамы тоже все хорошо. Готовится к учебному году.
Мать Хейзел переехала в Дрим-Харбор вместе с ними и жила на верхнем этаже двухэтажного дома на две семьи, который они делили. Некоторым это казалось странным, но только не Хейзел. Ее родители никогда не были вместе в привычном ключе. Просто двое друзей, которые решили завести ребенка, и всех полностью устраивало, что из этого вышло.
У Хейзел не было ни братьев, ни сестер, если не считать двух маминых французских бульдогов Диего и Фриду, коих мама, безусловно, считала своими детьми. Она преподавала изобразительное искусство в средней школе и славилась зачастую скандальными, неизменно обнаженными скульптурами, которые делала в свободное время.
С учениками средних классов непросто. Не знаю, как она управляется.
Твоя мама любит сложные задачи.
Хм. Наверное. Хейзел улыбнулась новой официантке, когда та поставила перед ней тарелку, полную блинчиков. Спасибо.
Мэр Келли. Ее отец протянул руку, как только женщина освободилась. Кажется, мы не знакомы.
Он сверкнул своей самой широкой улыбкой, и Хейзел прикусила губу от того, каким же очаровательным занудой был ее отец.
Женщина улыбнулась в ответ и пожала руку:
Мэрибел. Рада знакомству.
Вы недавно в городе?
Да. Приехала несколько недель назад.
И как вам здесь?
Очень нравится, спасибо.
Хейзел не стала слушать приветственную речь отца, сосредоточившись на завтраке. Она уже и так хорошо знала все нюансы Дрим-Харбора. Но, похоже, Мэрибел осталась довольна беседой и пошла принимать заказ у Дот и Нормана, уютно устроившихся на диване за соседним столиком.
Ты же понимаешь, что не можешь знать всех в городе?
Отец снисходительно улыбнулся, принявшись за омлет:
Могу попытаться.
Пап, ты когда-нибудь чувствуешь не знаю что зашел в тупик?
Он замер, не донеся вилку с омлетом до рта. Затем опустил ее.
Конечно. Думаю, все временами ощущают такое. А что? Что-то случилось?
Хейзел отмахнулась от его беспокойства:
Да ерунда. Просто чувствую себя как-то тревожно.
Отец улыбнулся и вернулся к еде.
Похоже, тебе нужно просто весело провести лето, сказал он, жуя.
Весело провести лето.
Я бы продолжил тебя целовать.
Слова Ноа эхом отдавались в голове, как и всю прошлую ночь. Хейзел почувствовала, как жар приливает к лицу. Она любит отца, но ни за что не станет обсуждать с ним веселье такого формата.
Да, наверное, ты прав.
Конечно, прав. Я же твой отец.
Хейзел ухмыльнулась и отправила в рот остатки блинчиков.
И правда. Ну ладно, мне пора на работу. Она встала с диванчика и поцеловала отца в щеку: Люблю тебя.
А я тебя.
Отец помахал ей на прощание и, когда Хейзел вышла на улицу, уже присоединился к своему заместителю Минди и ее лучшей подруге Тэмми, сидевшим за соседним столом. Хейзел улыбнулась им через окно. Ее отец никогда не уставал общаться с людьми.
Стояло теплое, но пока не жаркое утро, и Хейзел позволила себе насладиться прикосновениями лучей раннего солнца к лицу. Путь до книжного магазина был недолгим, и, даже заглянув в кафе за любимым холодным чаем с яблочным сидром, Хейзел пришла рано. Магазин должен был открыться только через полчаса, а потому ее особенно удивило, что возле двери изумрудного цвета стоял некий рыбак.
Ноа.
Он расплылся в ленивой ухмылке, и Хейзел крепче сжала в руке чай со льдом. Оберег от его улыбки.