Наташка - первоклашка. Босс, стань моим папой!
ПРОЛОГ
В третий раз возвращаюсь в свой кабинет, проверить вдруг дочь вернулась. Но нет
Вдруг звонит внутренний внутренний телефон. Снимаю трубку. Слышу голос босса:
Ваша дочь у меня.
От его тона и слов мне становится дурно. На ватных ногах бегу за Наташкой.
Вбегаю в приёмную генерального.
Вижу секретаршу она машет мне рукой.
Подхожу.
Тома шепчет:
Алинка твоя в кабинете у генерального.
Давно? спрашиваю, чтобы понимать масштабы трагедии.
Как девчонка твоя зашла в кабинете генерального я не видела. Но Давненько минут тридцать. Я им уже носила чай и конфеты.
О Боже, конфеты! восклицаю и морщусь, словно гадость увидела. Она опять будет чесаться. У неё диатез
Говоря, делаю шаг в направлении кабинета.
Ой, не ходи, вспомни, какой вчера разгорелся скандал по поводу твоего проекта!
Ой, да шут с ним со скандалом. Главное Наташку забрать. Вдруг малышка расстроилась и плачет? выдыхаю нервно.
С чего это?! Она хохотала с Троицким в голос, пока я там на стол накрывала. Достал Арсений ей листы. Она с ним там рисует.
Господи, да вы что? Наташка.., всплескиваю руками. Надо же, и не побоялась этого монстра Еще и рисует с ним
Ну не знаю уж, чем подкупила его твоя Наташка, но они там, как шерочка с машерочкой.
Да вы что? Но Мне надо всё-таки забрать Наташку, нам скоро с ней нужно ехать в центр.
Говоря, подхожу к двери. Сначала хочу постучать, но просто вваливаюсь внутрь.
Вижу Троицкого и Натусю на полу.
У каждого в руке по фломастеру, и они вместе рисуют картину.
Смотрю и обалдеваю.
Что вы тут делаете?! выдыхаю, начихав на субординацию.
Рисуем, говорит, смотря на меня, как на таракана, генеральный монстр.
Мама, не волнуйся, заикаясь, шепчет дочь. Он хороший. Будет моим папой
Троицкий встаёт. Возвышается надо мной как скала.
Поскольку отца у ребёнка нет в школу 1 сентября Наташу поведу я.
Вы?.. Но мы... Это невозможно!
Мы с Наташей уже всё решили. Иное не обсуждается, рявкает босс, нежно поднимая мою дочь с пола.
Понимаю, спорить с Троицким бесполезно.
Облизываю губы и тоже заикаюсь.
Хорошо.
Ну и отлично. Идите работать, Алина Ивановна.
Арсений Гаврилович, я работу закончила, проект готов. Мне нужно его только вылизать.., на последнем слове спотыкаюсь, понимаю, что сказала не то, пытаюсь выправиться. Я буду готова вам его показать. Завтра. Но Сейчас нам надо к психологу в центр, чтобы получить справку, иначе нас не возьмут в первый класс. А мы уже опаздываем.
Повисает пауза, и Троицкий жёстко произносит:
Хорошо, я понял.
Можно идти. Нам ещё доехать надо.
Хорошо, я понял, снова повторяет Арсений Гаврилович. Спускайтесь вниз, я буду ждать вас в своей машине.
Последняя фраза повергает меня в ужас. От мысли: Троицкий нас повезет сам на своей машине! меня прошибает пот.
Из ступора меня выводит командирский голос босса:
Чего стоим? Кого ждем? Если я сказал надо выполнять.
Дочка тянет меня из кабинета. Мы выходим.
Я совершенно ничего не понимаю.
У меня масса вопросов.
И самый главный из них: как мне после этого дальше работать с этим монстром?...
Глава 1
АлинаВосемь лет назад в моей жизни случилась то, что я тогда принимала за большую любовь.
Теперь-то понимаю: это была скорее болезненная одержимость, ослепляющая потребность быть нужной.
Мы познакомились в институте. Его звали Валерий, и он казался мне воплощением всего, о чем я читала в романах, уверенный, немного насмешливый, с таким пронзительным взглядом, что у меня подкашивались ноги.
Сначала мы просто встречались: кофе после пар, кино, долгие прогулки.
Казалось, он находит время именно для меня. Потом сошлись ближе.
Я помню ту ночь. Помню, как дрожали мои руки, когда я расстегивала его
рубашку, боясь оставить хоть одну морщинку.
Эти близкие отношения длились почти год ровно до того момента, пока я не призналась Валере, что нахожусь в положении.
Мы сидели в его машине.
Я выпалила это залпом, боясь, что не хватит воздуха закончить фразу.
Он ничего мне не ответил. Не сказал ни да, ни нет. Просто смотрел через лобовое стекло на мокрый от дождя асфальт.
Его пальцы барабанили по рулю.
Не могу сказать, что он был со мной холоден... Хотя, в принципе, зачем я себе вру?
Да. Валерий отнёсся к известию холодно. Ледяным безразличием, которое ранило куда сильнее крика.
А потом просто пропал.
Перестал звонить, перестал отвечать на мои сообщения.
Телефон глотал мои отчаянные: Валера, давай поговорим безответной тишиной.
Встретились мы случайно месяцев через пять у метро.
Живот был уже очень заметен, и я нелепо пыталась прикрыть его сумкой.
Валера шёл под руку с высокой блондинкой в белом пальто и смеялся её шутке.
Наши глаза встретились на секунду.
В его взгляде не было ни удивления, ни стыда, ни злости лишь пустота, будто он смотрит на столб или рекламный щит.
Он сделал вид, что не знает меня.
Просто прошёл мимо, увлекая за собой блондинку, и его плечо слегка задело мое.
Это было больнее пощечины.
Мне было не просто обидно и досадно.
В этот момент мой мир рухнул окончательно. Но
Догонять и выяснять отношения я не стала.
Мне уже было без разница, что он скажет Оправдания Оскорбления