Вот видите! А вы мучились.
Женя, вы оптимист собачий.
Ильф всегда очень волновался по поводу общественных и литературных дел. С утра мы всегда начинали об этом разговор. И очень часто так и не могли сесть работать.
Его мысли о литературном уровне. Он был глубоко убежден, что читатель обязательно найдет хорошее произведение.
Он прекрасно знал цену дутой славы и боялся ее. Поэтому он никогда не занимался так называемым устройством литературных дел, не просил и не желал никаких литературных привилегий.
Он был застенчив и ужасно не любил выставлять себя напоказ.
Старушка, которой он соврал, что он брат Ильфа.
Однажды он сказал: «Женя, я принадлежу к людям, которые любят оставаться сзади, входить в двери последними».
Постепенно и я стал таким. Мы неизменно отказывались от участия в вечерах, концертах. В тех редких случаях, когда мы все-таки выступали, мне приходилось читать, а Ильф выпивал всю воду из графина. При этом он страшно мучился и потом говорил, что безумно устал. И это была правда. Его тяготило многолюдное общество
Ильф обожал детей. Постоянно повторял фразу, которую кричали дети при переезде в новый дом:
Писатели приехали!
А потом, когда Ильфа везли на кладбище, дети орали:
Писателя везут!
Трудно писать об Ильфе, как о каком-то другом человеке.
ОТКЛИКИ ОТЗЫВЫ ДОКУМЕНТЫ
рясу для земных сокровищ, и много разного рода и звания все они призваны веселить читателя.
Смех самоцель. Неприглядные стороны жизни, наши промахи и несправедливости затушевываются комичными злоключениями, анекдотами и трюками. Социальная ценность романа незначительна, художественные качества невелики, и вещь найдет себе потребителя только в кругу подготовленных читателей, любящих легкое занимательное чтение. Цена непомерно дорога, если принять во внимание, что «12 стульев» печатались в течение первого полугодия в журнале «30 дней».