Понятно, весь наличный состав кооператива собрался на запасных путях. Укоряя себя за недавние подозрения, они разгружали заготовленный Лупоглазым лес и наперебой хвалили его:
Это же не лес, а золото!
Столбы-то, столбы-то какие! Врой их в землю век простоят!
А доски? Что твое сливочное масло! Намазывай их на хлеб и жуй!
Только тот, кто не построил за свою жизнь хотя бы скворечника и не сколотил обыкновенной табуретки, может отнестись к подобным восторгам скептически. А настоящий хозяин знает цену стройматериалам. Если попадется ему на дороге погнутый гвоздь, ржавая дверная ручка или петля, он не пройдет мимо нагнется, возьмет и положит в карман. В хозяйстве все может пригодиться! А не дай ему бог споткнуться о брошенную кем-то доску. Он обязательно остановится, будет долго разглядывать ее, мысленно прикидывая, куда можно приспособить эту доску.
Уже заразившиеся строительной лихорадкой, члены ЖСК «Лето» и стали такими фанатичными собирателями. А теперь перед их глазами было не бревнышко и не дощечка, на них обрушилась целая лавина! От этого можно было голову потерять.
Но, к счастью, ни с кем такой беды не случилось. Кооператоры вполне трезво и разумно разделили между собой все до последней щепы и развезли по участкам. Канюка съездил в близлежащую Рязанщину и вернулся с бригадами плотников, каменщиков, печников, стекольщиков.
Великая стройка началась.
Мы не станем подробно описывать ее. Скажем только, что печальный пример Кавалеридзе заставил кооператоров воздержаться от строительства замков, гасиенд и бунгало. Остановились на простейшем проекте засыпного двухэтажного дома с одной верандой. Как разъяснил Канюка, такой проект таил в себе большие, пока еще скрытые возможности. Впоследствии каждый член кооператива сможет возвести над верандой дополнительное зимнее помещение. Потом пристроить еще одну веранду. А над ней опять теплый верх. И так далее, чего душе угодно.
Можете так строить и строить, пока в небо упретесь, пошутил Канюка.
Шутка понравилась, так же как и перспектива расширения полезной жилой площади.
Быстро прошла зима, стаял снег, зазеленела травка, а на пустынном недавно массиве ЖСК «Лето» вырос поселок. Выстроившись в ровные ряды, стояли дома, будто начищенные до блеска ботинки одного фасона.
Матвей Канюка торжествовал: вот оно, его детище! Будь жив старый Лазарь, он непременно похвалил бы сына
ГЛАВА ШЕСТАЯ, написанная исключительно по поводу песни
Семейство Канюков постепенно обживалось на новом месте. Матвей Лазаревич втянулся в работу. Наладил добрые отношения с заведующим рынком, рыночными продавцами и торговками, с МОСПО, которому принадлежала лавка, и, конечно, с покупателями. Контактам с последними Матвей придавал особенно большое значение.
Не в пример иным нынешним торговым работникам, полагающим, что их судьба и благополучие зависят лишь от начальства непосредственного, рядом стоящего или находящегося на некоторой дистанции, то есть более высокого, Канюка безоговорочно ориентировался на покупательские массы. И если вдуматься, в таком взгляде на вещи не было ничего противоестественного.
Канюка, конечно, меньше всего думал о популярности, да, пожалуй, и сама эта категория была ему неизвестна. Но, видя каждое утро перед застекленной витриной своей лавки лица покупателей, то откровенно бездумные, в которых не отразилась ни одна мысль, то чем-то озабоченные, веселые, смешливые или грустные, Матвей инстинктивно понимал, что именно в их власти судить его или миловать. Где-то там, в поселке, были правленцы из сельпо, начальство из МОСПО еще дальше в Москве, а эти стояли рядом, и во взгляде каждого из них Матвей мог ясно прочитать свой приговор.
Он не был настолько наивен, чтобы полагаться на них как на щит и броню. Нет, если кто-нибудь несправедливо его обидит, они не побегут куда-то доказывать правоту и честность Канюки. Однако по опыту жизни в деревне он знал силу молвы. Социологические опросы тогда не были в моде. Но и в те времена любое проверяющее и контролирующее лицо интересовалось у окружающих:
Ну каков он? Что за человек? Чем дышит, чем живет?
Ответы на эти беглые вопросы играли подчас решающую роль. Потому-то Матвей Канюка и ладил с покупателями.
А ладить с ними было и трудно и легко.
Подходит к прилавку бабка Гриппка:
Мясца бы мне, товарищ Канюка.
Чего же еще, как не мясца! В его лавку не идут за рыбой или квашеной капустой. Матвей выбирает подходящий кусок, кладет на весы.
Нет, нет, товарищ Канюка, положите другой. Я хотела борщ сготовить, да сейчас передумала. Мякоти свесь.
Канюка кладет мякоть.
Фу, вспомнила: мясорубка-то у меня сломалась Не иначе, придется за мясорубкой к Аксинье бежать, а грязюка сейчас такая, что ноги не вытащишь.
Бабка Гриппка никогда не знает, что ей нужно, и потому с бабкой Гриппкой трудно.
Легко с Кошатницей. Вот она у прилавка.
Как всегда? спрашивает Канюка.
Как всегда, Матвей Лазаревич.
Это значит, что надо ей взвесить хорошую косточку для супа и обрезков для кошек.
Обычно Канюка охотно принимал заказы знакомых покупателей.