Юрий
Ты-то
С какою же? Проситься в воеводы?
Кочетов
Куда уж нам? Не лезь в чужую душу,
Оставь меня! Я знаю, что мне надо.
1-й комедиант
Беглец пришел, глядите-ка, Яшутка.
2-й комедиант
(Якову)
А нас вчера боярин пирогами
Попотчевал торговыми.
1-й комедиант
На квас
Сыченый дал.
2-й комедиант
И ангельское платье
Пошить велел, чтоб действовать Товита.
Юрий
Да что к нему пристали! Он не наш,
Особь статья. В овчарню возвратилась
Заблудшая овца -- на радость дому.
Яков
Уйти бы нам отсюда!
Кочетов
Подождем
Боярина.
Яков
Да страшно показаться.
В глаза ему не взглянешь от стыда.
Кочетов
А ты молчи, за сына я в ответе.
Яков
Уж лучше мне сквозь землю провалиться.
Юрий
Молчите вы! Идут бояре с верху.
Выходят дьяк, Хитрово, Волынский, Милославский, Матвеев и несколько бояр.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Хитрово, Волынский, Милославский, Матвеев, дьяк, Грегори, Юрий Михайлов, Кочетов, Яков, Клушин, комедианты, бояре и разные люди.
Матвеев
Поди сюда, магистр Яган Грегори.
Грегори с поклоном подходит к преграде.
Дьяк
Великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович всея великие и малые, и белые России самодержец, указал тебе, иноземцу Ягану Готфриду, учинити комидию. А на комидии действовать из библии книгу Есфирь, и для того действа устроить хоромину вновь.
Бояре выходят за преграду.
Хитрово
Яган Готфрид за все дела берется:
Магистр, и поп, и лекарь, и аптекарь;
И скоморох.
Грегори
Нет, я не скоморох.
Хитрово
Так кто же ты? Потешник, шпильман, что ли,
По-вашему? Все тот же скоморох,
По-нашему сказать тебе, по-русски.
(Уходит.)
Милославский
За что, Яган, шутов-то обижаешь?
Ну, как не грех! нашел кого обидеть!
Ведь, право, жаль! Тяжелый хлеб у них,
Горбом берут. Побои да увечья
За малую подачку переносят
И кормятся. А ты отнять задумал
Сиротский хлеб!
(Уходит.)
Грегори
Я хлеб не отнимаю.
Шутов кормить еще вам долго будет.
Какой кто ум имеет, то и смотрит:
Комидии один, другой медведя,
Как пляшет он. Хороший танец! Славно!
(Пляшет медведем.)
Волынский
Покажешь нам Есфирь, Юдифь, Товита,
А что ж потом? Одно ведь надоест,
И примешься неволей за скомрашьи
Потешные погудки.
Грегори
Нет, mein Herr!
О, много есть написано у тех,
Которые живут от нас подальше.
И будем мы писать -- материй разных
Найдем себе. И всякий там увидит
И жизнь свою, и что тихонько делал,
И что он сам один с подушкой думал.
А совесть кто свою забыл, не знает
Суда ее -- он там свой суд найдет.
Волынский
А кто же мне судьею будет?
Грегори
Комик.
Волынский
Ну, это, брат, в других землях ведется,
У нас не так.
(Уходит.)
Грегори
А будет и у вас.
Коль есть у всех, и вам уйти неможно
От комика. В душе у человека,
В числе даров господних, есть один
Спасительный: порочное и злое
Смешным казать, давать на посмеянье.
Величия родной земли героев
Восхваливать и честно и похвально;
Но больше честь, достойно большей славы
Учить людей, изображая нравы.
(Кланяется и уходит.)
Матвеев
Комидия в иных землях ведется,
На свете нам не мало образцов,
И стало быть, что недурное дело,
Когда она угодна государям
Таких земель, которым свет ученья
Открыт давно. И в нашем государстве
Комидию заводит царь великий
На пользу нам; народ ее полюбит
И доброго царя добром помянет.
Кочетов кланяется.
Ну, что, старик? Какое челобитье?
Кочетов
Сынка привел; возьми его, боярин!
Да будет он царев комедиант!
КОММЕНТАРИИ
Впервые пьеса была напечатана в журнале "Отечественные записки", 1873, No 2.
28 января 1872 года Островский писал Ф. А. Бурдину: "...Занят очень сильно новой пьесой..." (т. XIV, стр. 226). К этому периоду, по всей видимости, относится непосредственная работа драматурга по ознакомлению с историческими документами, связанными с эпохой XVII столетия. Островский тщательно изучал летописи, "Домострой", исторические исследования H. С. Тихонравова о русском театре, труды И. Е. Забелина "Домашний быт русских царей", "Домашний быт русских цариц" и другие источники. Он сам указывал на некоторые из них. В том же письме он извещал Бурдина: "От Николая Савича (Тихонравова. -- Н. Г.) я получил интересные материалы" (там же, стр. 227).
В одном из своих писем к драматургу Тихонравов сообщил ряд историко-литературных сведений о режиссере в труппе Грегори-- Юрии Михаилоне; о представлении комедии "Есфирь" и т. д. (см. "Неизданные письма к А. Н. Островскому", М. -- Л. 1932, стр. 563--564). Прося Бурдина похлопотать о присылке ему десяти оттисков напечатанной пьесы, драматург объяснял: "Мне нужны они для подарков тем лицам, от которых я пользовался материалами: Тихонравову, Забелину и, кроме того, еще кой-кому из близких знакомых" (т. XIV, стр. 239).
К писанию комедии Островский приступил 2 марта 1872 года, что видно из авторской пометы на черновой рукописи (Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина). Но и во время работы над пьесой Островский продолжал знакомиться с историческими материалами. Так, 28 марта 1872 года Н. А. Дубровский (чиновник Московской дворцовой конторы, археолог и архивист) уведомлял драматурга: "Записка А. Матвеева помещена в
издании Сахарова под названием "Записки русских людей". Эти записки ты можешь найти в Чертковской библиотеке, а потому и обратись к Петру Ивановичу Бортеневу" (Государственный Центральный театральный музей им. А. А. Бахрушина). Однако Дубровский сам достал для драматурга записки А. Матвеева, о чем сообщил 30 марта Островскому (там же).