Так и сказал: или бери в жены мою дочь, или верни весь товар, который я тебе продал.
Мар-Зайя был превосходным рассказчиком, а его истории забавными и поучительными. Например, о том, как хитрый еврей сумел выдать замуж свою уродливую дочь, подписав купчую с подвохом.
Мар-Зайя находился в Урарту без малого два года. За это время он обзавелся полезными знакомствами, стал желанным гостем у наместников Русахинили, Тушпы, Эребуни11, Аргиштихинили12, часто обедал в доме туртана Баласана, запросто говорил с начальником тайной службы Багратом, министр двора называл Мар-Зайю своим другом. Однако с царем он встречался редко. И вдруг Руса II захотел его видеть, да еще взял с собой на охоту, а этой чести удостаивались немногие. Странная и необъяснимая прихоть, которая настораживала и пугала одновременно. Тем более что это случилось сразу после возвращения из Ниневии, куда мар-шипри-ша-шарри ездил по государственным делам.
На охоте большую часть времени они говорили о восстании в Табале. И если иногда эта беседа перетекала в иное русло, то совсем ненадолго.
Да, ты прав, все беды из-за человеческой жадности Скажи, а кто из полководцев Син-аххе-риба сопровождает в походе Ашшур-аха-иддина?
Туртан Гульят и Скур-бел-дан, наместник Харрана. А они воины опытные.
Если они такие опытные, почему Ашшур-аха-иддин до сих пор не может подавить восстание в Табале? усмехнулся Руса. Может, Ассирии не хватает сил на то, чтобы справиться с мятежом?
Задавая этот вопрос, царь загонял Мар-Зайю в угол, вынуждая признать, что дела у него дома идут скверно. Но, как известно, лучшая защита нападение:
Кто осмелится открыто бросить вызов Ассирии? В честном бою ее воины непобедимы. Не будь кочевников, разве могло бы это восстание полыхать так долго? Да ты и сам знаешь, повелитель, что значит эта угроза
Мар-Зайя непрозрачно намекал на опасных соседей Урарту скифов, обосновавшихся севернее, в долине Аракса. Чтобы не допустить набегов в свою страну, Руса вынужден был платить им дань; численность скифов росла, сила крепла. Но с каждым годом кочевники требовали все больше и больше, все чаще нарушали договоренности, вторгаясь на окраины страны Наири. Это беспокоило и ее жителей, и ее правителя.
Руса прикусил язык, но улыбнулся, оценив то, как вышел из сложного положения Мар-Зайя, и подумал: «А ведь будет жаль, если такая умная голова полетит с плеч. Знал бы он, что его ждет дома!»
Русахинили, расположенный в плодородной долине, встречал путников ухоженными виноградниками. За ними среди садов прятались первые жилые постройки. Оросительные каналы, шедшие от моря Наири, пересекали окрестности города с запада на восток. Но чем ближе к крепостным стенам, тем гуще стояли дома, тем меньше было зелени и тем больше камня.
Охрана привратной башни, зная, что царь отправился на охоту, загодя открыла ворота. Начальник караула застыл навытяжку.
Мощеные улицы петляли между богатыми дворами, с двух- и трехэтажными домами, вдоль обочины рядом с широкими тротуарами пролегли канализационные стоки, в глубине кварталов стояли здания в четыре и пять этажей для неимущего люда, работающего на царя. Самые величественные постройки с колоннами и портиками лепились к скале Топрах-кале, которую венчала царская цитадель, ощетинившаяся неприступными стенами и крутыми башнями.
Людей нигде не было,
лишь тощие собаки бродили по пустынным улицам. Город еще спал.
«Что заставило царя покинуть среди ночи лагерь? Спешно возвращаться домой, размышлял Мар-Зайя. И отчего он решил взять меня на охоту? По какой причине в нем вдруг проснулся такой неподдельный интерес к Табалу?»
Мой туртан передал мне содержание вашего последнего разговора. Почему мар-шипри-ша-шарри так печется о благе того из принцев, чьи претензии на престол сегодня не имеют под собой никакой почвы? Почему ты не пытаешься поддержать Ашшур-аха-иддина?
«Ты не задал главного вопроса: «Почему тебе следует принять сторону Арад-бел-ита?», подумал Мар-Зайя. Однако только этот ответ ты и хочешь от меня услышать».
О повелитель, когда мы пускаемся в далекое плавание, то отдаем себя воле ветра, когда высаживаем плодоносные деревья ждем весны, а на охоте идем по свежему следу, чтобы отыскать добычу. Мы всегда плывем по течению. Так разве не разумно будет принять сторону того, на чьей стороне законные права на ассирийский трон. Син-аххе-риб любит своего старшего сына, размолвка между ними рано или поздно забудется, как всегда бывает между близкими людьми, а когда все разрешится, в выигрыше окажутся те, кто не пошел против привычного порядка вещей.
Так, по-твоему, Ашшур-аха-иддин никогда не станет царем?
Я не астролог, но я знаю об истинном положении дел в Ассирии. Поддержка младшего из сыновей Син-аххе-риба внутри страны становится тем меньше, чем дольше он ведет войну в Табале. Вопрос лишь в том, насколько хватит терпения у его отца.
Мар-Зайя показался Русе убедительным в своих доводах, и царь вдруг принял решение, о котором несколько минут назад даже не помышлял:
Хочу дать тебе совет, неожиданно сказал он.
Я твой верный слуга, почтительно склонил голову ассириец.