Одна проблема еще мучила его. Он убедился, что может упасть с ношей в сто фунтов и остаться в живых, но был почти уверен, что при падении с дополнительной тяжестью в пятьдесят фунтов на шее, он свернет себе затылок. Дорожки, проложенные в болоте, чрезвычайно быстро и бесследно затаптывались подошвами тысяч путников, которые безостановочно прокладывали новые тропы. И вот, в то время, как он нащупывал новую тропинку, он и разрешил свою проблему о дополнительных пятидесяти фунтах,
Как-то раз мягкая, жидкая поверхность поддалась под ним. Он покачнулся и упал ничком. Пятидесятифунтовый груз толкнул его лицом в грязь и соскользнул вниз, не задев его затылка. С оставшимся на спине стофунтовым грузом он поднялся на четвереньки. Но больше он не мог подняться. Одна рука повисла вдоль тела и тем заставила Кита щекой задеть грязь. Он высвободил эту руку, и тотчас же вторая рука точно так же повисла вдоль тела.
В таком состоянии не было никакой возможности спустить ремни, а подняться на ноги, имея на спине сто фунтов, он не мог. Тогда на четвереньках же, поочередно спуская то одну, то другую руку, он с чрезмерными усилиями постарался доползти до того места, где упал маленький мешок с мукой. Но, не добившись цели, он только совсем ослабил себя и при этом так примял травянистую поверхность вокруг себя, что в опасной близости к его рту и носу начала образовываться лужа грязной воды.
Кит попытался было откинуться назад на свою ношу, но это привело лишь к тому, что теперь повисли его обе руки, и он испытал состояние, знакомое утопающему. С изумительным терпением он, не торопясь, вытянул сначала одну руку, за ней другую и, подняв их над поверхностью болота, подпер ими свои подбородок. Тут он начал звать на помощь. Через некоторое время он услышал звук шагов, шлепающих где-то сзади него по
болоту.
-- Эй, приятель! -- крикнул он.-- Протяните-ка мне руку и спасите.
Ответил ему женский голос, и он сразу же узнал его.
-- Если вы развяжете мне ремни, то я уж сам. встану на ноги!
Стофунтовый груз с шумом шлепнулся в грязь, и он медленно поднялся на ноги.
-- Очаровательное положение!-- воскликнула мисс Гастелль и расхохоталась при виде его грязью забрызганного лица.
-- Ну, не так уж плохо обстоит дело! -- весело отозвался он.-- Надо вам знать, что в этом заключается мое любимейшее физическое упражнение. Вот когда-нибудь при случае сами испытайте! Прекраснейшее упражнение для грудных мускулов и позвоночника!
Он вытер лицо и при этом с веселым видом сбросил, с рук ком грязи.
-- Ах! -- вскрикнула девушка, только теперь узнан его.-- Ах, это -- вы.... мистер... ах... мистер Смок Беллью!
-- Премного благодарен вам и за своевременную помощь и за новое имя! -- ответил он. -- Я вторично крещен. И, начиная с сегодняшнего дли я буду прозываться только Смоком Беллью. Это -- сильное имя и не без внутреннего содержания!
Он помолчал, а затем пррбавил с внезапной силой голоса и выражении;
-- А известно ли вам, что я намерен сделать? -- спросил он. -- Я вернусь в Соединенные Штаты. Я женюсь там. Я обзаведусь многочисленной семьей, у меня будет много детей. И там, в моем доме, в тиши вечерних сумерок я соберу вокруг себя всех своих деток и расскажу про те мытарства и страдания, которые выпали на мою долю на Чилькутском Пути! И, если они не будут кричать и плакать, -- я повторяю: если они не будут кричать и плакать от ужаса!-- я разможжу им черепа!
8.
Как-то раз вечерком, в одну из снежных мятелей, Кит и Джон Беллью помогали кузенам грузить их лодку, а после того долго следили взором за тем, как она медленно исчезала в сгущающемся снежном тумане.
-- Ну, а теперь нам надо хорошенько выспаться и рано утром двинуться в путь,-- сказал Джон Беллью.-- Если нас не захватит буря, то мы, быть может, завтра вечером доберемся до Дайн, а, если нам еще посчастливится, и мы непосредственно попадем на пароход, то через неделю будем в Сан-Франциско.
-- Ну, вы довольны вашей прогулкой? -- рассеянно опросил Кит.
Их стоянка в эту последнюю ночь у озера Линдермана представляла весьма жалкий вид. Все, более или менее годное, включая и палатку, было увезено кузенами, а дырявый брезент, натянутый для защиты от ветра, лишь в малой степени защищал от падавшего снега. Ужин они приготовили на открытом огне, попользовав запас оставшейся -- помятой и почти негодной -- посуды. Все, что осталось на их долю, свелось к одеялам и запасу пищи на несколько дней.
С того самого момента, как отплыла лодка, Кит ехал как-то задумчив и рассеян. Дядя обратил на это внимание, но по своему объяснил том, что наступила реакция после тяжелого труда. Лишь единственный раз Кит заговорил во время ужина.
-- Дядюшка,-- сказал он слегка небрежно,-- я хочу, чтобы отныне вы звали меня Смоком-Обкуренным! Смею думать, что я достаточно обкурился за эту "прогулку"! Как вы находите?
Несколько минут погодя, он побрел в сторону лагеря из палаток, в которых укрывались золотоискатели, занятые либо переноской своего груза, либо сколачиванием досок. Он провел там несколько часов, и, когда вернулся и укрылся своими одеялами, Джон Беллью уже спал.