В эти весенние дни образ Олеси не выходил из моей головы. Мне нравилось, оставшись одному, лечь, зажмурить глаза, чтобы лучше сосредоточиться, и беспрестанно
вызывать в своем воображении ее то суровое, то лукавое, то сияющее нежной улыбкой лицо, ее молодое тело, выросшее в приволье старого бора так же стройно и так же могуче, как растут молодые елочки, ее свежий голос, с неожиданными низкими бархатными нотками «Во всех ее движениях, в ее словах, думал я, есть что-то благородное (конечно, в лучшем смысле этого довольно пошлого слова), какая-то врожденная изящная умеренность» Также привлекал меня в Олесе и некоторый ореол окружавшей ее таинственности, суеверная репутация ведьмы, жизнь в лесной чаще среди болота и в особенности эта гордая уверенность в свои силы, сквозившая в немногих обращенных ко мне словах.
Нет ничего мудреного, что, как только немного просохли лесные тропинки, я отправился в избушку на курьих ножках. На случай если бы понадобилось успокоить ворчливую старуху, я захватил с собою полфунта чаю и несколько пригоршен кусков сахару.
Я застал обеих женщин дома. Старуха возилась около ярко пылавшей печи, а Олеся пряла лен, сидя на очень высокой скамейке; когда я, входя, стукнул дверью, она обернулась, нитка оборвалась под ее руками, и веретено покатилось по полу.
Старуха некоторое время внимательно и сердито вглядывалась в меня, сморщившись и заслоняя лицо ладонью от жара печки.
Здравствуй, бабуся! сказал я громким, бодрым голосом. Не узнаешь, должно быть, меня? Помнишь, я в прошлом месяце заходил про дорогу спрашивать? Ты мне еще гадала?
Ничего не помню, батюшка, зашамкала старуха, недовольно тряся головой, ничего не помню. И что ты у нас позабыл, никак не пойму. Что мы тебе за компания? Мы люди простые, серые Нечего тебе у нас делать. Лес велик, есть место, где разойтись так-то
Ошеломленный нелюбезным приемом, я совсем потерялся и очутился в том глупом положении, когда не знаешь, что делать: обратить ли грубость в шутку, или самому рассердиться, или, наконец, не сказав ни слова, повернуться и уйти назад. Невольно я повернулся с беспомощным выражением к Олесе. Она чуть-чуть улыбнулась с оттенком незлой насмешки, встала из-за прялки и подошла к старухе.
Не бойся, бабка, сказала она примирительно, это не лихой человек, он нам худого не сделает. Милости просим садиться, прибавила она, указывая мне на лавку в переднем углу и не обращая более внимания на воркотню старухи.
Ободренный ее вниманием, я догадался выдвинуть самое решительное средство.
Какая же ты сердитая, бабуся Чуть гости на порог, а ты сейчас и бранишься. А я было тебе гостинцу принес, сказал я, доставая из сумки свои свертки.
Старуха бросила быстрый взгляд на свертки, но тотчас же отвернулась к печке.
Никаких мне твоих гостинцев не нужно, проворчала она, ожесточенно разгребая кочергой уголья. Знаем мы тоже гостей этих. Сперва без мыла в душу лезут, а потом Что у тебя в кулечке-то? вдруг обернулась она ко мне.
Я тотчас же вручил ей чай и сахар. Это подействовало на старуху смягчающим образом, и хотя она и продолжала ворчать, но уже не в прежнем, непримиримом тоне.
Олеся села опять за пряжу, а я поместился около нее на низкой, короткой и очень шаткой скамеечке. Левой рукой Олеся быстро сучила белую, мягкую, как шелк, кудель, а в правой у нее с легким жужжанием крутилось веретено, которое она то пускала падать почти до земли, то ловко подхватывала его и коротким движением пальцев опять заставляла вертеться. Эта работа, такая простая на первый взгляд, но в сущности, требующая огромного, многовекового навыка и ловкости, так и кипела в ее руках. Невольно я обратил внимание на эти руки: они загрубели и почернели от работы, но были невелики и такой красивой формы, что им позавидовали бы многие благовоспитанные девицы.
А вот вы мне тогда не сказали, что вам бабка гадала, произнесла Олеся. И, видя, что я опасливо обернулся назад, она прибавила: Ничего, ничего, она немного на ухо туга, не услышит. Она только мой голос хорошо разбирает.
Да, гадала. А что?
Да так себе Просто спрашиваю А вы верите? кинула она на меня украдкой быстрый взгляд.
Чему? Тому, что твоя бабка мне гадала, или вообще?
Нет, вообще
Как сказать, вернее будет, что не верю, а все-таки почем знать? Говорят, бывают случаи Даже в умных книгах об них напечатано. А вот тому, что твоя бабка говорила, так совсем не верю. Так и любая баба деревенская сумеет поворожить.
Олеся улыбнулась.
Да, это правда, что она теперь плохо гадает. Стара стала, да и боится она очень. А что вам карты сказали?
Ничего интересного не было. Я теперь и не помню. Что обыкновенно говорят: дальняя дорога, трефовый интерес Я и позабыл даже.
Да, да, плохая она стала ворожка. Слова многие позабыла
от старости Куда ж ей? Да и опасается она. Разве только деньги увидит, так согласится.
Чего же она боится?
Известно чего, начальства боится. Урядник приедет, так навсегда грозит: «Я, говорит, тебя во всякое время могу упрятать. Ты знаешь, говорит, что вашему брату за чародейство полагается? Ссылка в каторжную работу, без сроку, на Соколиный остров». Как вы думаете, врет он это или нет?