Где Роджер? спросила она.
Я его не видел. Ему тоже достанется. О-о, когда мистер Коусон его поймает
Лира кинулась на Кухню, где в жаре и пару, гремя посудой, суетились люди.
Где Роджер? крикнула она.
Уйди отсюда, Лира! Не до тебя!
Где он? Он появился или нет?
Никого это, оказалось, не интересовало.
Да где он? Вы ведь должны знать! крикнула Лира шеф-повару и, получив оплеуху, бросилась к двери. Кондитер Берни пытался ее утихомирить, но она была безутешна.
Они украли его! Проклятые Жрецы, их надо поймать и всех поубивать! Ненавижу их! Вам плевать на Роджера
Лира, мы все заботимся о Роджере
Неправда, вы бы сразу бросили работу и пошли его искать! Ненавижу вас!
Мало ли почему он не появился. Будь же разумной. Нам надо приготовить ужин и подать меньше чем через час: Магистр принимает в своем доме гостей, ужин будет там, а это значит, что шеф обязан доставить туда ужин быстро, чтобы не остыл. И как бы там ни было, Лира, жизнь должна продолжаться. Я уверен, что Роджер объявится
Лира выбежала из кухни, опрокинув стопку серебряных крышек для блюд и не обращая внимания на гневные крики. Она промчалась вниз по ступенькам, через Квадратный Двор, между Церковью и Башней Пилигрима и во двор Яксли, окруженный самыми старыми зданиями Колледжа.
Пантелеймон бежал перед ней в виде маленького гепарда, и они взлетели по лестнице на самый верх, где была спальня Лиры. Лира распахнула дверь, подтащила к окну свое дряхлое кресло, открыла окно и выбралась наружу. Под окном проходил выложенный свинцом каменный сток шириной сантиметров в тридцать, она встала на него, повернулась и вскарабкалась по шершавой черепице на самый гребень крыши. Там она раскрыла рот и закричала что есть силы. Пантелеймон, на крыше всегда превращавшийся в птицу, летал вокруг и кричал вместе с ней, как грач.
Вечернее небо окрасилось персиковыми, абрикосовыми, кремовыми тонами; на их фоне кучками мороженого белели облака. Вокруг, вровень с крышей, поднимались шпили и башни Оксфорда, слева и справа с востока и с запада зеленели леса Шато-Вер и Белого Села. Где-то кричали грачи, звонили колокола, и ровный рокот двигателя со стороны Окспенс возвещал об отбытии в Лондон дирижабля с вечерней Королевской Почтой. Он поднялся за Церковью Святого Михаила сначала величиной с сустав мизинца, если держать его на расстоянии вытянутой руки, а потом становился все меньше, меньше, пока не сделался точкой в перламутровом небе. Лира посмотрела вниз на сумеречный двор, где по двое и поодиночке двигались фигуры в черных мантиях то Ученые стекались к Столовой, а их деймоны шагали или порхали рядом или сидели на плечах. Постепенно освещался Зал, загорались его цветные стекла это слуга ходил вдоль столов и зажигал гарные лампы. Зазвонил колокол Стюарда полчаса до ужина. Это был ее мир. Она хотела, чтобы он остался таким на веки вечные, но он менялся: кто-то там похищал детей. Она сидела на гребне крыши, подперев подбородок руками.
Надо выручать его, Пантелеймон, сказала она.
Он ответил ей грачиным голосом с дымохода:
Это будет опасно.
Конечно! Я знаю.
Вспомни, что они говорили в Комнате Отдыха.
Что?
Что-то насчет ребенка в Арктике. Который не притягивал Пыли.
Они сказали, это был целый ребенок Как понять?
Может быть, что-то такое сделают с Роджером,
цыганятами и другими детьми.
Что?
Ну, а что значит целый?
Не знаю. Может, их режут напополам. Думаю, они превращают их в рабов. В этом больше смысла. Может, у них там шахты. Урановые шахты для атомных машин. Скорее всего, так. А если спускать в шахту взрослых, они умирают, вот и отправляют детей, потому что они стоят дешевле. Наверно, и с ним так сделают.
Я думаю
Но что думает Пантелеймон, услышать не удалось, потому что снизу кто-то закричал:
Лира! Лира! Немедленно спускайся!
Застучали по раме окна. Лира узнала и голос, и эту нетерпеливость: миссис Лонсдейл, Экономка. От нее не укроешься.
Лира с недовольным лицом съехала по крыше в водосток и оттуда влезла в открытое окно. Под стоны и хрипение труб миссис Лонсдейл наливала воду в обколотую раковину.
Сколько раз тебе говорили не лазить туда Посмотри на себя! Посмотри на юбку грязная! Снимай сейчас же и мойся, пока я ищу что-нибудь приличное и не рваное. Почему ты не можешь ходить чистой и опрятной?..
Лира была так сердита, что даже не спросила, зачем ей мыться и переодеваться, а сами взрослые своих приказов не объясняют. Она стянула через голову платье, бросила его на узкую кровать и начала кое-как умываться, а Пантелеймон, принявший вид канарейки, подпрыгивал все ближе к деймону миссис Лонсдейл, флегматичной легавой, тщетно пытаясь ее раздразнить.
Посмотри, в каком состоянии твоя одежда! Ты неделями ничего не вешаешь! Посмотри, как замялось твое
Посмотри на то, посмотри на это Лира не хотела смотреть. Она зажмурила глаза и терла лицо тонким полотенцем.
Придется надеть как есть. Гладить уже некогда. Господи, девочка, а колени посмотри, в каком виде у тебя колени.
Не хочу я ни на что смотреть, пробормотала Лира.
Миссис Лонсдейл шлепнула ее по ноге.