Вот же логика железная штука. У меня поднялось настроение. Я улыбаясь в свои тридцать два зуба направился назад, в свою каюту. На палубе было скользко и ветер не внушал желания подышать воздухом.
Я возвращаюсь в свою каюту тесную, вонючую, похожую на тюремную камеру. Сажусь на топчан и смотрю в одну точку, не видя ничего перед собой.
Первый шаг выполнен. Я старался помочь этим несчастным. Второй шаг разведка. Нужно понять, что это за корабль, что за люди меня окружают, каковы их нравы и обычаи. Только так я смогу найти свое место в этом миниобществе.
Надо было узнать у капитана куда мы путь держим и когда доберемся до цивилизации. Как же неохота идти наверх, на ветер.
Я покидаю свою каюту, больше похожую на гроб, и выхожу на палубу. «Гроза Морей» оказывается внушительным судном. Трехмачтовый бриг, если мои познания в такой древности не подводят. Мачты, уходящие ввысь, кажутся исполинскими деревьями, а многочисленные канаты и снасти их ветвями. Палуба, истертая добела, хранит следы бесчисленных штормов и сражений. Чувствуется, что корабль этот не просто средство передвижения, а живое существо, со своим характером и своей историей.
Внизу, в трюме, царит полумрак. Там хранятся бочки с водой и провизией, ящики с оружием, тюки с тканями добыча, захваченная в недавних рейдах. Запах сырости, гнили и пороха бьет в нос. И крысы. Жирные, серые твари, шныряющие повсюду, не обращая внимания на людей.
На верхней палубе главное оружие корабля. Тяжелые чугунные пушки, установленные на лафетах, смотрят в море своими черными жерлами. Калибр, навскидку, фунтов восемнадцать-двадцать. Серьезная огневая мощь, даже по меркам современного флота.
Я брожу по кораблю, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Ветер и правда не располагал к прогулкам. Пираты заняты своими повседневными делами: кто-то чинит порванный парус, орудуя толстой иглой и суровой ниткой; кто-то с остервенением драит палубу, смывая въевшуюся грязь и, вероятно, кровь; кто-то, сидя на бочонке, точит свой тесак, издавая скрежет, от которого у меня мурашки бегут по коже.
Разговоры, обрывки фраз, долетающие до меня. Они говорят о море, о погоде, о предстоящих делах. Ругаются, смеются, травят байки. Обычная жизнь, только на пиратском корабле.
Я пытаюсь заговорить с ними. Сначала осторожно, задавая нейтральные вопросы: о названии корабля, о его возрасте, о маршруте плавания.
Отвечают неохотно. Бросают короткие, резкие фразы, словно не хотят тратить на меня время. В их глазах настороженность, недоверие. Чувствуется, что меня считают чужаком, инородным телом в их сплоченном, хоть и разношерстном, коллективе.
Но постепенно, капля за каплей, лед начинает таять. Я узнаю, что «Гроза Морей» один из самых грозных пиратских кораблей в этих водах. Так по крайней мере говорят эти аниматоры. Они же говорят, что капитан Роджерс, несмотря на свою жестокость, пользуется уважением команды за свою удачливость и умение вести дела. Что их основная «работа» грабеж торговых судов, идущих из Нового Света в Европу и обратно.
А где мы сейчас? спрашиваю я у молодого пирата, который чинит сеть. Парень худощавый, с рыжими, выгоревшими на солнце волосами и россыпью веснушек на носу.
На Карибах, док, отвечает он, не отрываясь от своего занятия. Где ж еще?
Карибы. Это я и так понял. Но какое именно место? Какое время? Кстати, да. А в каком году они все это отыгрывают? Просто любопытно. Или они не заморачиваются до таких мелочей?
А год? Какой сейчас год? пряча ухмылку задаю я вопрос.
Парень бросает на меня удивленный взгляд.
Ты что, док, головой ударился? Он усмехается, обнажая неровные, пожелтевшие от табака зубы. Тысяча шестьсот пятьдесят седьмой. От Рождества Христова.
Ух ты! Смотри-ка, даже такую мелочь продумали. Молодцы, что еще скажешь.
Разговор прерывает громкий крик: «Земля по курсу!».
Пираты, как по команде, бросают свои дела и устремляются к борту. Я, следуя за ними, тоже подхожу к перилам.
Вдалеке, на горизонте, вырисовывается силуэт острова. Высокие, покрытые густой зеленью горы, спускающиеся к самому морю.
Тортуга, говорит рыжий пират, стоящий рядом со мной. Наша база. Приплыли.
Тортуга? Остров, о котором я читал в книгах. Легендарное пристанище пиратов, флибустьеров, корсаров. Место, где царит беззаконие, где льются реки рома и где каждый день может стать последним.
Я смотрю на приближающийся остров. Не думаю, что для аниматоров создадут целый остров с полным погружением в эпоху.
Вечер опускается на море, окрашивая небо в багровые тона. Я сижу на палубе, облокотившись на пушку, и думаю. Думаю о своей прошлой жизни, о своих внуках.
Мысли прерывает тяжелая поступь. Ко мне подходит тот самый молчаливый громила, которого я видел в каюте капитана. Кажется, его зовут Люк. Он останавливается напротив, загораживая собой закатное солнце. Его фигура кажется огромной, почти нечеловеческой.
Док, произносит Люк низким, глухим голосом. Ты ведь нашел Джима после шторма?
Джим? Это кто? Единственный, кого я видел после шторма, это тот самый матрос, который передал мне бутылочку с картой.
Да, отвечаю я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Я подобрал его на берегу. Он был при смерти.