Наконец, она добралась до крайней двери и, осторожно толкнув её, сделала шаг внутрь. И тут снова сердце ушло в пятки Натали заметила бестелесную тень у окна. Свеча в руке опасно дрогнула. Но тень обернулась и оказалась вовсе не привидением, а самым обыкновенным человеком. На вид весьма и весьма немолодым.
Прошу прощения, мадемуазель, заговорил он негромко. Не хотел вас напугать.
Похоже, он был не меньше неё удивлён неожиданной встрече. Отточенным движением он зажёг лампу, и комната вдруг озарилась ярким светом.
Натали чуть не ахнула от изумления. Здесь царил идеальный порядок и чистота! Свежие шторы, аккуратно застеленная кровать, натёртая до блеска мебель.
Месье, вы вы кто? спросила она, вглядываясь в морщинистое лицо незнакомца. Он был одет в старую, но безукоризненно чистую ливрею, и смотрел на Натали спокойным, проницательным взглядом.
Меня зовут Огюстен, с достоинством ответил он. Я был дворецким у прежних хозяев Вальмонта. А потом... он слегка развёл руками, остался здесь, хоть слуг и распустили. Не мог уйти. Пока в Вальмонте стоит хоть одна стена я на своём посту.
В его голосе звучала такая тихая безнадёжная преданность, что Натали, сама того не желая, почувствовала комок в горле.
Года немолодые, продолжил он, будто извиняясь. Я плохо слышу, но очень хорошо читаю по губам.
Натали с пониманием кивнула.
Я Натали, представилась она. Жена... нового владельца Вальмонта.
Огюстен склонил голову в вежливом поклоне. Его лицо озарилось светлой, почти мальчишеской
быт. Где-то по дому сейчас бродят две барышни, о которых он обязан позаботиться. И с ними ещё это белое кудахтающее чудовище. Сам Поль мог довольно долго обходиться малым, но барышням потребуется много всего, например, горячая вода, а он понятия не имел, в каком состоянии водопровод. И для решения всех этих бытовых проблем ему нужны слуги и управляющий, которые сделают из красивой руины хоть сколько-нибудь пригодный для жизни дом.
Поль нахмурился. Завтра нужно будет начинать поиски. И, зная, как обстоят здесь дела, этот процесс может занять неделю? Месяц? Прекрасно. Просто потрясающе.
В этот момент кто-то постучал в дверь.
Поль обернулся.
Войдите, произнёс он, скорее машинально.
Дверь скрипнула. На пороге стоял пожилой мужчина в великолепной синей ливрее, с двумя рядами позолоченных пуговиц и безукоризненно белыми перчатками. Поль уставился на него в полном недоумении.
Мужчина склонил голову в лёгком поклоне.
Огюстен, к вашим услугам, сударь, произнёс он с достоинством. Дворецкий.
Поль моргнул.
Дворецкий?
Да, с невозмутимой вежливостью подтвердил он. А также час назад назначен вашей супругой временно исполняющим обязанности управляющего.
Удивление Поля выросло до таких масштабов, что в голове образовалась звенящая пустота.
Супруга? Назначила? Час назад?
Он едва удержался от смеха. И в то же время почувствовал странное чувство восхищения. Малышка Натали, только что прибывшая в этот разваленный замок, за какой-то жалкий час сумела сделать то, на что он отводил себе неделю: найти первого слугу и найти управляющего Пусть это пока совмещается в одном человеке и пусть Огюстен выглядел так, словно застал ещё расцвет Вальмонта пятьдесят лет назад в его манерах, осанке и в этой безупречной ливрее ощущался редкий профессионализм.
Тем временем Огюстен, не обращая внимания на внутренние катаклизмы Поля, продолжал:
Я пришёл сообщить, что ужин накрыт в обеденном зале. Ваша супруга уже ожидает вас, сударь.
Это заявление окончательно подкупило Поля. Он внезапно вспомнил, как зверски голоден. Кажется, последний раз он ел часов восемь назад, причём трапеза ограничивалась парой печений из дорожной корзины Виолы.
Поль поднялся из-за стола с лёгкой улыбкой, бросив последний взгляд на свои наброски. Жизнь в Вальмонте началась быстрее, чем он ожидал.
Благодарю вас, Огюстен, произнёс он с неожиданной для себя теплотой и последовал за дворецким в коридоры старого дома, который вдруг перестал казаться ему источником сплошных проблем.
ГЛАВА 23. Подарок, совпадение и лоскутки памяти
Уют был не напускным, а живым, тёплым словно его собирали по крупицам, чтобы кто-то уставший мог почувствовать себя дома.
Что примечательно, любому, кто сюда войдёт, первым делом бросилось бы в глаза лоскутное покрывало. Оно гордо раскинулось на аккуратно застеленной кровати. Мягкий бархат вишнёвого цвета соседствовал с нежным шёлком в мелкий горошек, плотная парча с тончайшим муслином и потёртыми квадратиками старого ситца с расцветками, какие давно вышли из моды. У каждого лоскута своя судьба, своя прежняя жизнь, но теперь они были соединены в одно удивительно гармоничное целое.
Эта комната могла бы покорить Натали, которая любила давать вещам вторую жизнь, одним только покрывалом. Но она обнаружила здесь нечто гораздо более особенное.
Натали не сразу обратила внимание на эту вещицу небольшая картина в тёмной раме над изголовьем кровати, но когда разглядела, что на ней было изображено, замерла.
С полотна на Натали смотрел полевой цветок скромный, но какой-то удивительно трогательный с акварельно нежными лепестками и сердцевидными листьями. Простой до невозможности. И до невозможности знакомый.