Мира промолчала, так как оставаться не собиралась. Поест это да. Потому что голодна до безумия. А дальше
Мира Владимир вдруг очутился совсем рядом. Не коснулся, но Мира, я не отступлю. И если ты уйдешь, если с тобой что-то случится будет сложнее. Но и только. Это никак не поменяет моего отношения к ситуации. Поэтому пообещай, что останешься.
Клятву дать? усмехнулась Мира. На крови?
Как же тяжело смотреть ему в глаза и играть безразличие! И так хочется отступить, сделать шаг назад, но ноги словно приросли к полу. А в пронзительно-голубых глазах нежность? И кажется, что Владимир вот-вот коснется губами губ.
А еще он менталист. Это Мира помнила. Потому заморгала часто и отвела взгляд. Может, он и не пытается ей что-то внушить, но ложь почувствует.
Хорошо, я останусь, сказала она. Только ты возвращайся.
Да. Утром
Нет, сегодня. То есть Она перевела дыхание. С матушкой поговоришь, и возвращайся. Пожалуйста. Мне страшно.
Если сейчас Владимир повторит, что здесь безопасно, что опасаться нечего
Хорошо, кивнул он. Вернусь. Ты поешь, и ванну прими. Чувствуй себя, как дома.
Он так и не коснулся Миры. Не улыбнулся ей. Вышел из кухни. И Мира слышала, как хлопнула входная дверь.
Она прислушалась к наступившей тишине. Там, где Мира снимает комнаты, о такой роскоши, как тишина, можно только мечтать. Актрисам платят немного. Приличное жилье, платья, драгоценности это все от покровителей. Нет, деньги у Миры имелись, наследство князя. Но она это скрывала, жила на жалование. А на него квартиру в хорошем доме не снимешь. Чтоб тишина, и вода горячая в кране, и кухня
Есть хотелось сильнее, чем мыться. В судках Мира обнаружила суп и кашу, в горшке ломти жареного мяса, еще не остывшего. Первый голод утоляла жадно, не перекладывая еду в тарелки. Все одно, никто не видит. И, вцепившись зубами в теплую булку, вдруг заплакала.
Вспомнилось Как после побега, проведя в дороге двое суток, очутилась в незнакомом месте. Денег не было, от голода и усталости темнело в глазах. Идти некуда. И в голове пусто. Даже страха тогда Мира не испытывала. Ей казалось, что жизнь закончилась. Без Вольки ее нет.
Но вот так, чтобы с моста прыгнуть или под поезд нет. О таком она не думала. Полагала, что боги решат, жить ей или умереть.
Боги и решили. Вернее, богиня Жива. К ее капищу привела Миру дорога. Столб высотой в человеческий рост, с привязанными к нему липовыми вениками. И родник рядом.
Вода из родника утолила жажду, но не голод. Умывшись, Мира отдала богине последнее, что у нее оставалось серебряное колечко, подаренное Волькой. Не такие дары Живе приносят, но Мира от чистого сердца. И с просьбой, даже мольбой о помощи.
Жива дар приняла, исчезло колечко на алтарном камне. Сама не показалась, но прислала к капищу пожилую женщину. В платье не богатом, но и не бедном. И в шляпке с вуалью.
Женщина та Миру и пожалела, пригласила к себе, накормила. Вот и вспомнилось, что тогда Мира ела так же жадно, глотая слезы. Думалось, что это Волька помог, ведь его подарок приняла богиня. И сейчас тоже он.
Мира заставила себя положить ложку. После доест. И отправилась за чистой одеждой к шкафу. Рубашку
нашла, длинную, ей до коленей. И халат. В тот можно завернуться целиком, как в одеяло. Если позволили, почему бы нет?
В ванне Мира чуть не уснула. Но все же справилась, и рубашку на себя натянула, и в халат облачилась. О носках вот не подумала. И босиком отправилась на кухню, ставить чайник. Булки лучше с чаем есть.
На кухне хозяйничал Владимир. На столе появились тарелки и чашки, столовые приборы. И еды прибавилось. Не покупной, домашней. На блюдце тонкие ломтики ветчины и сыра. Овощной салат в миске. Блины с начинкой. Баночки с медом и вареньем. На плите шумел чайник.
Матушка? спросила Мира, присаживаясь на табурет.
Владимир кивнул, ополаскивая заварочный чайник. Не обернулся. Мира не застала его врасплох.
Ты там посмотри, в комнате, сказал Владимир. Матушка и одежду передала. Марьяна не все забрала.
Марьяна
Жена Влада, пояснил он. Владислава.
А, да, я слышала, вспомнила Мира. Он женился.
Ага, согласился Владимир. Поперед старшего брата пролез.
А ты
Мира хотела спросить, отчего Владимир не женился, но вовремя спохватилась. Ей, конечно, интересно, но как-то стыдно, что ли Да и права она не имеет о личной жизни расспрашивать.
Владимир хмыкнул. Ополоснул чайник кипятком.
Я не
Мира опять замолчала. И почему она должна оправдываться?
А я, Мир-р-ра Отчего-то буква «р» в ее имени получилась раскатистой, грохочущей. Владимир звякнул крышечкой от чайника. Однолюб.
Он, наконец, посмотрел на нее, и Мира поежилась. Халат плотнее затянула. Не испугалась она, вовсе нет. Просто
Ты мне объяснения задолжала, заявил Владимир. Хочу услышать твою версию о том, что произошло пятнадцать лет назад.
Да, неприятно. Собственно, Мира догадывалась, что он захочет узнать. И, наверное, придется говорить правду. Ложь он почувствует.
Глава 7, в которой Владимир ощущает себя бестолочью
А Яр?.. спросил Владимир, заглянув в гостиную.
Ты к нему? удивилась матушка. Он у себя.
Нет, к тебе, вздохнул он. Мама, прости, что ушел, ничего не объяснив