Домой добирался на автомате, снова погрузившись в спасительную капсулу наушников, где Гребенщиков что-то философствовал про «поезд в огне». Мысли текли вяло, как Нева в безветренную погоду. Усталость после рабочего дня была не столько физической, сколько моральной. Опять это ощущение, что день прошел, а ничего по-настоящему важного или интересного не случилось. Просто еще одна отработанная смена в шахте по добыче рутинных IT-решений.
Ключ привычно скрипнул в замке.
Я ожидал увидеть пустую квартиру, тишину и возможность спокойно завалиться на диван с книгой или очередной серией какого-нибудь научпоп-сериала. Но из комнаты доносился приглушенный звук Маша, значит, сегодня решила осчастливить меня своим «набегом». В прихожей валялись ее кроссовки ярко-розовые, как фламинго, забредший в питерскую подворотню. На вешалке ее легкая куртка. Значит, «набег» был спланирован заранее, по крайней мере, с ее стороны.
Маша обнаружилась на диване, с ногами, поджатыми под себя, и с телефоном в руках.
Судя по сосредоточенному выражению лица, она вела очередную священную войну в комментариях или выбирала новый «курс по раскрытию внутреннего потенциала». При моем появлении она лишь на секунду оторвалась от экрана.
О, привет, бросила она. А я уж думала, ты сегодня решил заночевать на работе.
Привет, ответил я, стягивая промокшую куртку. Работа имела неосторожность закончиться. Ты давно здесь?
Часа два, Маша снова уткнулась в телефон. Пыталась тут порядок навести, но у тебя такой творческий беспорядок, что я решила не нарушать гармонию.
«Порядок» и «Маша» это были два понятия, которые в моей картине мира пересекались крайне редко.
Ее «навести порядок» обычно означало переложить мои книги из одной стопки в другую, поближе к краю стола, откуда они с большей вероятностью могли бы совершить эффектное падение.
Закажем что-нибудь? спросил я, направляясь на кухню в поисках чего-нибудь съедобного, хотя заранее знал, что холодильник, скорее всего, порадует меня лишь одинокой банкой шпрот и засохшим лимоном.
Я уже заказала, сообщила Маша, не поднимая головы. Пиццу. Твою любимую, «Четыре сыра». И себе салат «Цезарь», только без гренок и чтобы соус отдельно. А то опять положат этих сухарей каменных, а соус такой жирный, что есть невозможно.
Я вздохнул.
Машины гастрономические предпочтения были так же переменчивы и сложны, как ее карьерные устремления. Сегодня «Цезарь» без гренок, завтра детокс на смузи из сельдерея, послезавтра внезапная тяга к бабушкиным пирожкам с капустой.
Пиццу привезли минут через сорок.
Разложили ее на журнальном столике перед телевизором, который никто из нас смотреть не собирался. Маша ковыряла свой салат с таким видом, будто это не листья салата и куриная грудка, а как минимум диссертация по квантовой механике, требующая немедленного и всестороннего
изучения. Я же молча поглощал свою «Четыре сыра», которая на вкус была скорее «Два с половиной залежавшихся сыра и один очень подозрительный».
Опять сегодня на собеседование ходила, внезапно сообщила Маша, отодвигая тарелку с недоеденным салатом. В одну контору, «Мир позитива и процветания». Название уже внушает, да?
Звучит многообещающе, согласился я, стараясь не подавиться куском пиццы. И как, мир оказался позитивным?
Ага, щас, хмыкнула Маша. Офис в каком-то подвале, менеджер по персоналу тетка с таким лицом, будто ей все человечество должно денег и не отдает. А вакансия «специалист по созданию атмосферы радости». Я ее спрашиваю, что конкретно делать-то надо? А она мне: «Ну, вы должны быть позитивной, улыбаться, вдохновлять коллектив». Я чуть не рассмеялась. Говорю, а зарплата за эту «атмосферу радости» какая? Она назвала такую сумму, что единственная атмосфера, которую можно создать на эти деньги, это атмосфера глубокого уныния.
Я слушал ее тираду, кивал в нужных местах, а сам думал, что это уже, наверное, десятое или пятнадцатое «провальное» собеседование за последние пару месяцев.
Маша получила диплом по специальности «связи с общественностью», но по ней не работала ни дня. Говорила, что это «скучно и не для нее», что она «ищет себя». Поиски эти затягивались, а список «неподходящих» вакансий только рос. То зарплата маленькая, то коллектив «токсичный», то «энергетика не та». Иногда мне казалось, что она просто боится остановиться на чем-то одном, боится ответственности, боится, что сделает неверный выбор.
Может, тебе стоит попробовать что-то более конкретное? осторожно предложил я. Вспомнить, чему тебя в институте учили?
Ой, только не начинай, отмахнулась Маша. Эти «связи с общественностью» Да кому они нужны в реальной жизни? Это все теория, а на практике все по-другому. Вот Ксюха, помнишь, моя одногруппница? Она сейчас курсы по SMM ведет, зарабатывает кучу денег, ездит по Бали. А ведь тоже с дипломом пиарщика. Просто она нашла свою нишу.
«Ксюха» была Машиным вечным примером и одновременно тихим укором в мой адрес.
Ксюха была «успешной», «проактивной», «живущей полной жизнью». А мы с Машей а мы ели вчерашнюю пиццу и обсуждали провальные собеседования.
Разговор, как это часто бывало, плавно перетек в зону взаимных претензий, высказанных, впрочем, не напрямую, а так, намеками, полутонами.