Он посмотрел на меня с надеждой.
И я понял, что это мой шанс. Шанс наконец-то заняться тем, что мне действительно интересно. Отвлечься от личных проблем, от Маши, от этой давящей рутины. Погрузиться с головой в сложную, но увлекательную задачу.
Справлюсь, конечно, сказал я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. Когда приступать?
Да хоть прямо сейчас! обрадовался Влад. Данные они нам уже передали на нескольких внешних дисках. Катя сейчас все подготовит, создаст тебе отдельную папку на сервере. И КанцПарк как раз запросил отложить встречу у них там какие-то пертурбации, смена управляющего состава. Так что, как говорится, вперед, на покорение геофизических вершин! Я в тебя верю, Стаханов! Не подведи!
Он снова хлопнул меня по плечу, и на этот раз я даже не поморщился.
Наоборот, я почувствовал какой-то давно забытый прилив энтузиазма. Как будто мне снова было восемнадцать,
и я только что поступил в ИТМО, полный радужных надежд и веры в безграничные возможности науки.
«Государственная Геофизическая Экспедиция Северо-Запада». Звучит солидно. И загадочно.
Ну что ж, посмотрим, какие тайны скрываются в их «аномальных данных».
По крайней мере, это точно будет интереснее, чем оптимизировать логистику для продажи скрепок.
И уж точно поможет мне не думать о Маше.
Хотя бы на какое-то время.
Катя, наша незаменимая офис-менеджер, притащила мне стопку внешних жестких дисков, общим объемом действительно внушающим уважение. Несколько петабайт это вам не шуточки. Это как если бы каждый житель Санкт-Петербурга решил написать по паре увесистых романов и сдать их все мне на рецензию. Я присвистнул.
Удачи, Стаханов, хихикнула Катя, водружая последний диск на мой стол. Если что, зови. Принесу еще кофе. Или валерьянки.
Катюш, спасибо! усмехнулся я. Но постараюсь обойтись кофе. Хотя кто знает, что там внутри этих «геофизических» сокровищ.
Первые несколько часов ушли на то, чтобы просто разобраться, что к чему.
Данные были представлены в самых разных форматах от бинарных файлов с непонятной структурой до гигантских текстовых логов, которые, казалось, не имели ни начала, ни конца. Все это было свалено в одну кучу, без какой-либо внятной документации или описания. Как будто кто-то просто скопировал содержимое всех своих компьютеров за последние двадцать лет и отправил нам со словами: «Ну, вы там сами разберитесь».
Я вздохнул.
Похоже, «интересная задача» начиналась с банальной, но очень трудоемкой работы по приведению этого хаоса в хоть какой-то удобоваримый вид. Пришлось писать кучу скриптов для парсинга файлов, конвертации форматов, очистки от «мусора» пропущенных значений, ошибочных записей, дублирующихся данных. Мозг скрипел, как несмазанная телега, но я упорно двигался вперед, сантиметр за сантиметром продираясь сквозь эти информационные джунгли.
К вечеру первого дня я более-менее разобрался со структурой данных и смог загрузить первую порцию в нашу аналитическую систему.
На экране замелькали графики, таблицы, диаграммы. Сейсмическая активность, электромагнитные колебания, температура на разных глубинах, химический состав проб воздуха и воды На первый взгляд ничего необычного. Стандартный набор параметров, которые могли бы регистрировать на любой геофизической станции. Я начал проводить первичный статистический анализ, искать какие-то общие тренды, сезонные колебания, корреляции между разными показателями.
Но чем глубже я погружался в эти данные, тем сильнее становилось какое-то смутное беспокойство.
Что-то здесь было не так.
Во-первых, некоторые значения выглядели откровенно странными.
Например, были зафиксированы резкие, кратковременные скачки температуры в определенных точках, которые не могли быть объяснены никакими известными природными процессами. Или внезапные изменения электромагнитного фона, которые возникали как будто из ниоткуда и так же внезапно исчезали. Я сначала списывал это на ошибки датчиков при таком объеме данных и таком длительном периоде наблюдений это было бы неудивительно. Но таких «ошибок» было слишком много, и они, как мне показалось, имели какую-то систему.
Во-вторых, некоторые параметры, которые, по идее, должны были быть независимыми друг от друга, демонстрировали странные, необъяснимые корреляции.
Например, всплеск сейсмической активности в одной точке мог почти синхронно сопровождаться изменением ионного состава атмосферы за сотни километров от этого места. Или фазы луны почему-то влияли на частоту появления каких-то непонятных низкочастотных вибраций, регистрируемых глубинными датчиками. Я проверял и перепроверял свои расчеты, искал возможные ошибки в алгоритмах, но результат оставался тем же. Связь была. Слабая, не всегда очевидная, но статистически значимая.
Я показал пару таких «странных» графиков Владу.
Он посмотрел на них, почесал в затылке.
Ну, да, интересно, сказал он. Наверное, какие-то помехи. Или аппаратура у них там барахлит. Ты это, Лёш, сильно не закапывайся в эти дебри. Нам главное общую картину дать, основные тренды. А эти их флуктуации ну, упомянешь в отчете как «необъяснимые аномалии», и хватит с них. Не наша это головная боль разбираться, почему у них там датчики глючат.