Из темноты в пятно света, как в белую воду,
вырваться за пределы города, в пустыню, в степь все равно куда, лишь бы не стояли рядом соседние дома, лишь бы не висели гирлянды белья, и не мешали подъезжать транспорту, и не давила бы к земле эта вечная угроза быть кому-то в тягость.
Было противно ставить ромбики на щитах заборов и крыши-козырьки над тротуарами.
Славке всегда казалось, что он загораживается заборами от стыда за свои торопливо сваленные кирпичи и неизбежный мусор, за свои недостроенные дорогие дома. Это его оскорбляло.
В детстве, когда перемерзали трубы в детдомовской бане, ребят купали в тазиках. На всю жизнь запомнил Славка, как это неуютно. Он удирал от воспитателей и предпочитал оставаться грязным, лишь бы не испытывать этого чувства стесненности и неуюта.
Нечто подобное происходило с ним и сейчас. Вот почему так сильно хотелось Славке вырваться за пределы города, и он верил, что это будет: и размах, и гордость за свои дорогие дома, и чувство безграничной свободы!
VI
Будет дождь, сказала она негромко.
Что ты?! испугался Славка. Он подумал, что Маша из-за дождя может уйти домой. Разве в такое время бывает дождь?
Именно в такое у вас и бывает! поддразнивая, сказала Маша.
А ты откуда знаешь?
Маша загадочно улыбнулась и промолчала.
Славка заволновался. А она, догадавшись, что он ревнует, улыбнулась и сказала успокаивая:
Не думай... Я в вашем городе впервые.
И не собираюсь! Я другое думаю: почему ты должна уезжать после гастролей? Оставайся! Будешь учиться в институте или в техникуме. Их у нас видимо-невидимо! Так все: приезжают, а потом уже не могут отсюда уехать, говорил Славка. Я вот тоже хочу на заочный...
Некогда учиться, я артистка, с гордостью сказала Маша.
Он не стал с ней спорить. Теплая маленькая рука перебивала все мысли.
Куда идем? беспечно спросила Маша, заглядывая ему в лицо.
Славка замедлил шаг. В самом деле куда? В кино поздно. Городской сад? Не хотелось вести Машу под бесцеремонные взгляды скучающих парней.
Не спрашивай, тихо ответил он и слегка прижал маленькую руку локтем.
Они свернули в переулок с дощатыми тротуарами. Деревянная резьба на деревянных старинных домах казалась только что сотканным кружевом.
Там, в конце переулка, был небольшой сквер. О нем мало кто знал он был в стороне от больших и шумных улиц. Зимой на его аллеях не протаптывались тропинки, разве что чья-нибудь лыжня совьет несложный узор между деревьями. А летом голубыми вечерами в нем скользили редкие молчаливые пары.
Этот сквер показался Славке самым защищенным, самым тайным местом во всем городе, единственным, куда он мог привести девушку.
Видишь, тополя? доверительно спросил Славка. Двухэтажные! Внизу старые, вверху молодые. Горкомхоз пилит их весной...
Красиво, сказала Маша. Но сказала почему-то с усилием.
«Идиот! ругнул себя Славка. Надо бы в кино! Ясное дело ей здесь неинтересно».
Знаешь что? выпалил он вдруг неожиданно даже для самого себя. Айда в общагу! Была когда-нибудь?
Н-нет, неуверенно ответила Маша. Вроде неудобно...
Удобно! убежденно сказал Славик. Пошли! Такие ребята! И он решительно повлек за собой Машу.
«Танцы под оркестр!Билеты под стипендию!»
Маша тотчас узнала его заметный парень.
Привет, Григ! Что делаешь? непривычно-фамильярно приветствовал его Славка.
Привет, дружелюбно ответил Гришка. Стою и смотрю: кто приходит хороший, а кто плохой. И уставился веселыми глазами на Машу.
Но Машу было трудно смутить. Она дернула Славку за рукав:
Ты, кажется, вел меня к своим друзьям?
А это и есть мой друг, пробормотал Славка.
Поздравляю, сказала
считать силу неотъемлемой частью красоты. Она снова встретилась глазами с Измаилом. На этот раз надолго. У Славки опять заныло сердце. По молчаливому уговору парней он сел рядом с Машей.
Ну, наконец-то все вместе! радостно вздохнула Лида. Лето так долго тянется...
Все засмеялись, поглядывая на Гришку. Подняли стаканы, позаимствованные из студенческой столовой.
Вот и выпьем за «долгое лето»! предложил Измаил.
Выпили и зашумели, заговорили сразу. Лида как-то сразу раскраснелась, похорошела.
Ты что, сухой закон подписал? удивленно, с оттенком заботы обратилась она к поскучневшему Славке.
Ну, ты кажешь... пробормотал Славка, не желая привлекать к себе излишнего внимания.
Или заболел? Тогда не пей, сказала Лида.
От твоих глаз не скроешься! улыбнулся Славка в ответ и выпил.
Лида охнула тихонько и погрозила ему пальцем.
Делать назло все равно что пальто наизнанку надевать. Забыл? и они со Славкой засмеялись, видимо что-то вспомнив.
Тем временем парни заговорили о походе, вспоминали забавные случаи. Егор копировал какого-то рассеянного преподавателя.
Маша откинулась на спинку стула. Она мало что понимала в этих обрывочных воспоминаниях и не могла принять участия в общем разговоре. Но ей не было скучно. Мысленно она стала соединять этих людей, которые ей понравились с первого взгляда, невидимыми ниточками. На языке цирка это называлось «лонжировать».
Ясно, что такая прочная ниточка тянется от Лиды к Гришке. Простым глазом заметно. А от него... Неизвестно.
От Славки к ней, Маше.