Тишина в классе оглушающая. В моём тоне нет абсолютно никакой дерзости. В конце речи отвешиваю поклон. Но содержание
ЧэЁн сидит рядом бледная, как тесто. Эк её кидает! Только что алела, как маков цвет.
Я подумаю над твоим вопросом. Садись, Лалиса-ян, находит выход из щекотливой ситуации.
Лалиса, разве так можно? Шипит мне в ухо подруга.
Хватит болтать, слушай, что сонсэнним говорит, отмахиваюсь. Там новую тему объясняют, а она тут
Потрясения ЧэЁн хватает до похода в столовую. Только там приходит в себя и вперяет в меня страждущий взгляд. Очередной сеанс на тему «А вот меня взяли в агентство трейни» ненадолго отодвигает госпожа СанМи.
Лалиса-ян, зайди, пожалуйста, ко мне в учительскую. Надо обсудить программу подготовки к конкурсу.
Хорошо, сонсэнним, кланяюсь, ещё раз кланяюсь. ЧэЁн кланяется рядом за компанию.
Поворачиваюсь в сторону раздачи, откуда манят соблазнительные запахи. Не успеваю сделать шаг, как меня настигает окрик.
Лалиса!
Да, я поняла-поняла, сонсэнним. Пообедаю и сразу к вам, снова кланяюсь.
Нет, ты не поняла. Пойдём сейчас, учительница подходит ближе и берёт меня за руку.
В чём я провинилась перед вами, сонсэнним? Мой голос становится плаксивым и жалобным. Что такого плохого я вам сделала, что вы хотите лишить меня обеда? И как только наш директор разрешает учителям наказывать учеников настолько жестоко?
Насколько несчастное у меня лицо вижу по растерянности сонсэнним и отражению на мордашке ЧэЁн. У неё глаза испуганного вусмерть оленёнка, попавшего в лапы тигра.
Я напишу жалобу на директора школы в министерство образования, чуть не плача, выдаю мощную угрозу. Пойдём, онни.
Училка уже давно отпустила мою руку, так что мы уходим свободно, оставив её стоять с выпученными глазами и ртом, который она никак не может закрыть. Меня всё чаще и чаще преследует мысль, что большинство корейцев любого возраста, статуса и пола наглухо долбанутые. И степень индивидуальной ебанутости может достигать поднебесных величин.
Маленькое происшествие затыкает рот ЧэЁн до самого стола, на который мы выгружаем еду с подносов и приступаем к обеду. И то, она никак не может оставить невообразимое без комментариев.
Лалиса, как ты могла так дерзко разговаривать с сонсэнним?! Таращит на меня прекрасные глаза.
Онни, ну чего ты врёшь? Разговаривала со всем почтением, постоянно кланялась. Хотя по идее её матом надо было посылать, намеренно так резко высказываюсь. Насколько понимаю онни, мне теперь не меньше пяти минут покоя гарантировано.
Время не засекаю, но где-то так. Успеваю спокойно прикончить салатик и супик, принимаюсь за пулькоги, прежде чем онни прорывает. Ишь чего удумали, снова без обеда меня оставить! Садисты! Общества защиты прав ребёнка на вас нет!
Всё равно, Лалиса, возобновляет нудёж онни, нельзя так со взрослыми.
Но прежнего напора нет.
А им, значит, можно? Чуток можно и поболтать, наслаждаюсь блюдом. У нас огромная учебная нагрузка, после уроков у меня по расписанию тяжёлая тренировка. Где брать силы? Лишение обеда это действительно наказание и за что сонсэнним хотела меня наказать?
Она просто хотела с тобой поговорить, онни адвокатствует.
После обеда и поговорим. Если время останется, а его, чувствую, не останется. Ем с чувством, с толком, расстановкой.
Ты не ответила, онни, нахожу паузу и продолжаю. За что сонсэнним хотела меня наказать? За то, что я так хорошо играю на фортепиано, что она меня на конкурс посылает? Ты, правда, считаешь, что за достижения людей надо наказывать? С тобой всё в порядке?
И продолжаю есть. Перед томатным соком нахожу ещё одну паузу. Глупый бубнёж онни меня абсолютно не колышет.
Боюсь представить, что она со мной сделает, если я выиграю на конкурсе. Может, отказаться? И наслаждаюсь ужасом в прекрасных глазах онни.
Холь! Лалиса, как ты можешь!
Наслаждаюсь паникой подружки. Вот он способ противостоять окружающему меня сплошному идиотизму. Не надо раздражаться и пеной исходить. Надо наслаждаться, троллить и наслаждаться, провоцировать и блаженствовать.
А что? Расширяю глаза на пол-лица. Если меня хотят лишить обеда только за согласие участвовать в конкурсе, то за победу могут и расстрелять! Из миномётов.
Мои провокации веселят меня и поднимают настроение. Есть ещё один положительный эффект, ЧэЁн ни разу не завела беседу про её новый статус трейни. Мы уже уходим из столовой, в желудке приятная тяжесть, а она до сих пор
Лалиса, ты на меня не обижаешься? Меня взяли, а тебя нет?
Я аж спотыкаюсь. Сглазила. Только собираюсь ответить, как мой взгляд упирается в пустоту. А, опять за спину спряталась. Передо мной ДаСоль и другие одноклассники.
Ты почему так дерзко разговаривала с сонсэннимом ЧханМином?
Потому что вы не хотели мне ничем платить за то, что я вас от него спасала. Теперь поздно. Извини, оппа, меня сонсэнним СанМи ждёт. Если вы меня задержите, будете перед ней отвечать.
Отодвигаю самого крайнего и растерянно хлопающего глазами оппу и обхожу. ЧэЁн за мной, как за ледоколом. Хвалю себя за последние слова. Во-первых, перевела стрелки на них, это они виноваты, а не я. Пока придумают, что ответить, будет поздно. Во-вторых, пригрозила учителем. Если меня ждёт сонсэнним, то никакой оппенгеймер, то есть, оппа-одноклассник не котируется. Даже куча оппов.