Из разговоров я смог выделить, что находимся мы на Луне. Когда-то давно здесь были шахты и поселения. Добываемое сырьё доставлялось на планету, где и перерабатывалось. Но шахты выработались, и добыча была перенесена дальше в космос, на местах же бывших шахт и поселений создали фабрики по первичной переработке руды. В одной из таких мы и живём.
Основной источник работы находился на фабрике, до которой полчаса на монорельсе. Второй по значимости был в порту. До него нужно было добираться четыре часа, с пересадкой на фабрике. Центр текущей цивилизации как раз находился в порту. В поселении GR00143, являющимся местом моего текущего обитания, была лишь пара лавок с самым-самым необходимым и отделение представителя Администратума, при центре само управление поселения.
Несмотря на «знание» языка, разговаривать было трудно, я постоянно натыкался на слова, которые не мог произнести, поэтому старался общаться короткими рублеными фразами, состоящими из максимально простых слов. Дядя уходил около шести утра, а возвращался уже поздно вечером: в семь или даже восемь часов. Как я узнал позже, к стандартной восьмичасовой смене он брал ещё от двух до четырёх часов на смежной должности, попутно обучая сменщиков. Тяжёлая и опасная работа, к которой он за два десятилетия смог привыкнуть, стала его второй натурой и вытягивала уже гораздо меньше сил.
Моё заточение всё длилось и длилось. Уже пошла вторая неделя моего пребывания в этом теле. Самочувствие улучшилось, передвижение не доставляло дискомфорта и не вызывало головокружений. Корка на голове стала плотной и перестала сочиться. Теперь она имела вид неаккуратной шишки из волос и соединительных тканей, потому что выбривать голову мне так никто и не стал. В будущем это грозило той ещё дилеммой. Покидать апартаменты мне строго запретили, ограничившись банальным «нельзя». Но это не мешало мне приоткрывать дверь и исподтишка, в щёлочку, наблюдать
за улицей.
Мы находились то ли в пещере, то ли в гроте, в верхушке которого было семь отверстий, дающих природное освещение от светила. Улицы были представлены в виде железобетонных квадратов высотой метров в шесть, состоящих из трёх этажей. На крышах находились непонятные системы вентиляции или радиаторов. На каждом этаже был парапет с ограждением и как минимум один пандус. В общем, это были здоровенные бараки, разбитые на небольшие клетушки с чем-то вроде магнитных замков.
Вокруг царила жизнь. Люди разговаривали, ругались, торговались. Как оголтелая, носилась мелюзга разного возраста. В бараке напротив сидел старик и точил нож. Покончив с этим делом, он приступил к ремонту потрёпанного комбинезона. Набор инструментов был минимален: нож, шило, толстая игла, доска-подкладка и банка с клеем. Работа у него спорилась, и вот комбинезон уже обзавёлся парой новых заплат и вставок, заботливо проклеенных и прошитых.
Наблюдение за дедом заставило задуматься о месте, которое я смогу занять не то что в этом мире, а хотя бы в этом небольшом социуме. Да, мои знания об этом мире пугали, и о части них не стоило даже и думать, ибо они могут подумать о тебе. Но они также манили своей загадочностью и непознанностью.
Глобально передо мной было три пути. Первый это жить тут и никуда не стремиться. Устроиться на фабрику или стать ремесленником, завести детей и надеяться, что угрозы минуют меня, дав прожить возможные сорок, а то и шестьдесят лет. Второй путь это дождаться набора в гвардию, а в том, что возможность появится, я был уверен. Но туда точно берут не всех, моя сила и здоровье оставляли желать лучшего. Из плюсов это достаточная сытная кормёжка, много тренировок, слава и карьера, если не сдохнешь. Хотя таким низам, как я, ни слава, ни карьера не светят. Третий путь это путь Бога-Машины, так называемого Омниссии. Именно его члены были технологической элитой этого мира. Путь в их ряды был вообще непонятен, как и структура, и способы продвижения. Но он манил своей закрытостью, тайной и силой, которую был способен принести. А ещё он был наиболее близок по прошлой жизни, если, конечно, откинуть весь этот образ мистицизма и оставить лишь инженерную школу, переживающую десятки тысяч лет упадка. Но каковой должна быть школа, если она смогла пережить десятки тысяч лет упадка и деградации? И если существуют те, о ком нельзя упоминать, губительные силы, тогда почему я отказываю в существовании Омниссии и духов машины?
Решено: я сделаю всё возможное для того, чтобы встать на путь шестерни, на путь Бога-Машины. Хотя мне и не импонирует необходимость отчекрыжить себе конечности.
Я решил начать с малого. Нужно набрать вес и подтянуть свою форму, начать уверенно разговаривать и освоиться в окружающем обществе, ну и самое сложное чтение. Большинство знаний хранится в записях, ведь так банально проще.
Послышался знакомый топот. Сегодня дядя возвращался раньше.
Глава 4 Внедрение (Р)
Зайдя в помещение, дядя достал из котомки и выставил на стол бидон со свежей водой. Дальше последовали жестяная коробка и пачка пакетиков. Последней была упаковка каких-то прямоугольников.
Опять подсматривал за улицей? недовольно начал он.