Наиль Булгари Легальный нелегал
Пролог
Ташкент, май 2014 года, 2 часа 25 минут по местному времени
Помянув шайтана, а вместе с ней деву-оператора из «Билайна», закачавшую в сотовый телефон рингтон, записанный, скорее всего, на празднике каннибалов, нащупал мобильник. Автоматически считав с него время и незнакомый номер, нажал на кнопку, пробормотал сонным голосом:
Слушаю вас.
Сквозь дикие выкрики пробился еле слышный хриплый голос:
Молодец, что слушаешь. Спишь?
Сон будто ветром сдуло. Закипев самоваром, яростно задышав, всадил в микрофон:
Это кто такой умный? Да я тебя, хулиган паршивый
Ух как страшно Не ори, соседей разбудишь Если узнал, скажи «да», не называя имени, усёк?
Узнал, и что с того?
Нужна твоя помощь.
Ты откуда звонишь, со свадьбы что ли?
Хуже, братишка. У оперов я
Мне стало стыдно за свой недавний гнев. Подумав: «Друг попал в беду, молит о помощи, его и других задержанных избивают сотрудники милиции, вон какие вопли раздаются в трубе», полюбопытствовал вслух:
Как ты туда попал?
По своей воле и воле одного жутко красивого существа в юбке, прозвучал весёлый ответ.
Не понимая, что может быть весёлого попасть в лапы узбекских ментов, прошептал в трубку:
И чего на этот раз натворил? Морду кому набил?
В трубке раздалось ржание, сопровождаемое музыкальными инструментами.
У оперов это в ночном клубе «Опера Ла Скала», усёк?.. Всё, хватит пылить. Отопри дверь, в ночной магазин можешь не бежать, у меня всё с собой. Скоро буду.
Пока снова закипал и думал, как ответить на наглый выпад друга, в трубке раздался сигнал отбоя.
Освободив двери от замков, быстро ополоснул лицо холодной водой, прошёл на балкон. Закурив, отогнав дымом назойливых комаров, вспомнил ночь, когда счастливый случай свёл меня с Колей, в узком кругу называемый Славяном.
Несколько лет назад тёмной осенней ночью возвращался я со своей супругой Евой с тёщиных блинов домой. Маменька супруги жила на отшибе, аж на двенадцатом квартале Юнусабада, [1] что было мне выгодно. В поисках такси вышли на улицу Амира Тимура, стали возле осветительного столба.
Час ночи, недовольно пробурчал я. В такое время таксисты остерегаются заезжать в этот район, кишащий отморозками.
Я тебе предлагала уехать раньше, настраиваясь на мелкую разборку, пропела супруга, но ты, пока всю водку не вылакал, не хотел меня слушать. Теперь, значит, я виновата?
Не принимая её претензий, я возопил:
Не ори так громко, женщина, в махалле [2] слышно. Я не виноват, что твой разлюбезный братец не хотел со мной расставаться.
Задохнувшись, женщина Ева вытянула язык, прошлась им по ярко накрашенным губам и зашипела:
Не кричи на меня! Я я да ты же сам предлагал ему сбегать в универсам! Знаешь, кто ты после этого?
Пока супруга делилась своими открытиями, пока я отвечал, со стороны новой, недавно открытой чайханы появилась группа местных жителей, окружила нас и залопотала на своём языке. Ударив меня по физиономии и скрутив руки, вывернули карманы. Брезгливо пересчитав сумы [3], спросив на ломанном русском, почему так мало, подступили к Еве. Забрав сумку, сдёрнув с её ушей серьги, стянув с пальцев рук три золотых кольца, осмотрели при жёлтом уличном освещении её фигуру. Крикнув: «Прочь, мерзавцы», бросился с кулаками на толпу Через полминуты, валяясь в пыли и крови, пытаясь подняться, слыша душераздирающие крики супруги, треск разрываемой одежды, уловил русское:
Ай-яй-яй! Не стыдно к женщине приставать, а, басмачуги?
Дальше послышалось искаженное акцентом: «Пошёл отсюда, русская свинья», хлёсткие, будто винтовочные выстрелы, звуки, крики, жалобный вой, хрипы и болезненные стоны.
Давайте быстро в машину. Чувствую, у басмачей тут целые шайки бродят, боюсь, от сотни джигитов не отобьёмся, весело сказал спаситель, накинув на обнажённую Еву куртку таксистского типа и бросив мне большую, пахнувшую машинным маслом тряпку.
Свернув с проспекта на ещё более пустынную улицу Ахмада Дониша, спаситель, имея на то полное право, укорил:
Зря вы в такое время по гостям ходите. Я в этом районе иногда таксую на своей ласточке и хорошо знаю нравы местного национального подполья.
Трясясь будто в лихорадке и всё ещё всхлипывая, Ева проявила женское любопытство:
Откуда Вам известно,
что были в гостях? И почему подполье?
Заразительно рассмеявшись, водитель поймал в зеркале украшенное причудливыми узорами, похожими на боевой окрас, Евино лицо, затем, кивнув на меня, ответил:
Чутьё подсказало. Скажу больше, Ваша мама пригласила своего любимого зятя на блины. Что касается подполья, так это просто: потомки недобитых нашими дедами басмачей, чтобы не потерять квалификацию, выползают из своих нор ночью в поисках недорезанных одиночных русскоговорящих оккупантов Туркестана.
Приложив грязную тряпку к подбитому глазу, я ухмыльнулся:
Смело!
Вы думаете по-другому?
Трусливо промолчав, спросил, как он оказался в этом месте в нужное для нас время.
Сначала завёз клиента на базар, что за кольцевой дорогой, заехал на заправку и, к счастью, заметил подозрительное шевеление на дороге Вам куда?
Сориентировавшись на местности, я махнул рукой.