Я здесь по воле Господа Иисуса, который оставил меня в этом мире, чтобы я жил, пока Он не придет на землю второй раз. Я жду того Господа, который является источником счастья, и по воле Его живу по ту сторону горы. И я знаю, что говорю!
Василь замолчал, отпустил ворот и опустил голову. Не оборачиваясь, старый еврей толкнул скрипучую дверь. Остановился, еще не перешагнув через порог.
Найди способ соединить клинок, и твой друг будет жить.
Он бросил взгляд на лежащего под шкурой Силина. Василь внимательней пригляделся к старику. Тот заметил его взгляд и торопливо отвел глдаза.
Кто ты? Откуда ты все знаешь? И причем здесь Господь наш голос Василя дрогнул, ТыJudeus immortalis? Ты Вечный Жид?
Старик во власянице ничего не ответил. Он отвернулся и закрыл лицо драным рукавом. Его плечи затряслись, словно он зарыдал, оплакивая свою судьбу. Или судьбу раненного.
Ему лучше умереть.
Он произнес это очень тихо, так что ни Василь, ни лекарь его не слышали. С неожиданной быстротой старик вышел наружу и пропал в темноте переулка. Как будто его и не было. Василь бросился за ним, но в снаружи уже никого не было.
#
Найти мастера, который взялся бы за перековку сабли, оказалось непросто. Все городские кузнецы и оружейники наотрез отказывались браться за работу. Они считали, что перековывать сломанный клинок не имеет смысла, особенно принимая во внимание лик Богородицы, запечатленный на нем. Ни у одного христианского кузнеца не поднялась бы рука даже случайно ударить по священному изображению. И тогда Василь снова отправился в местечко, откуда до этого приводил лекаря к Силину.
В небольшой кузне, которая стояла на отшибе, за стенами городского посада, горела одинокая толстая свеча. Ее тусклый свет бросал отблески на земляной пол, остывающий багровыми углями кузнечный горн, инструменты, развешанные
на стенах.
Ты Айзенштайн?
Кузнец кивнул и согнулся в поклоне. Выходило это у него не очень хорошо. Привыкшая к тяжелой работе спина гнулась плохо. Василь по-хозяйски прошел внутрь кузни. На деревянном верстаке, под низким закопченным потолком, на чистой тряпице литвин разложил обе половины клинка. Молодой крепкий кузнец в фартуке из грубой кожи внимательно их осмотрел. Взял в руки, повертел с разных сторон, потом положил обратно на место.
Сиятельный пан! Прошу прощения у вашей милости, я не возьмусь за эту работу.
Василь молчал, ожидая продолжения. Кузнец аккуратно прикрыл клинок тряпицей.
Это нехороший клинок. Большая удача, что кто-то смог переломить его.
Почему?
Кузнец посмотрел на литвина исподлобья, стараясь не поднимать головы, чтобы не встретиться взглядом.
Его его ковали очень давно. Над ним творили злую магию. Многобожники
Кузнец подошел к верстаку, с опаской протянул руку к обломкам, так, как если бы перед ним лежала впавшая в зимнюю спячку змея. Он дотронулся до металла кончиками пальцев и тут же отдернул руку. Скривился, как от ожога.
Я чувствую кровь
Услышав это, Василь усмехнулся кончиками губ. Еще бы боевая гусарская карабела. Но то, что он услышал дальше, вмиг стерло улыбку с его лица.
Его закаляли в крови человеческой крови.
Последние слова кузнец произнес тихо, чуть слышно.
И? ни один мускул не дрогнул на лице Василя. Я слышал о таких. Их делали в поганьские времена. Язычники.
Да, да вельможный пан говорит правду. Значит, пан меня понимает. Пусть клинок останется как есть. Такое оружие живет кровью. Оно само ведет владельца по пути смерти
Кузнец начал заворачивать обломки обратно в тряпицу. Но не успел поднять ее со стола, как подошедший Василь положил на нее сверху свою руку.
Нет! Ты срастишь клинок снова. Богоматерь и молитва помогут тебе справиться с этим.
Их нанесли сюда, чтобы совладать с его силой
Я знаю.
Василь похлопал кузнеца по плечу. При этом он бросил взгляд на его шею и увидел на ней тонкую бечевку. Литвин усмехнулся, довольный своей наблюдательностью. Кузнец увидел его улыбку и, не очень понимая, чем она вызвана, осторожно, тщательно подбирая каждое слово, произнес:
Но я еврей, я я не верю в вашего Христа
Василь улыбнулся еще шире:
Это не важно. Он поможет тебе независимо от того, веришь ты в Него или нет. Потому что Он есть! И я тоже помогу тебе. Sese iuvantes Deus ipse adiuvat. Сам Бог придёт на помощь тем, кто помогает себе сам!
Василь достал из сумки небольшой, но тяжелый кошель и положил поверх ткани. Кузнец молчал. Потом отрицательно покачал головой. Василь снова усмехнулся. Правда, уже совсем не по-доброму. Неуловимым движением он схватил кузнеца за горло. Не успел тот опомниться, как Василь дернул его за веревку, висевшую на крепкой шее, и в руке у него оказался небольшой амулет. Литвин поднес его поближе к глазам. Пораженный кузнец стоял молча, не в силах пошевелиться.
Так, так что там у нас! Василь улыбался. Ага! «Да благословит тебя Господь и охранит тебя!»
Василь резко дернул амулет на себя и потянул его в свою сторону. Кузнец, как агнец на заклание, пошел за ним. Вместе они подошли поближе к свече. Василь пригляделся. Текст под молитвой был написан особым письмом. На концах каждой буквы были выбиты крючки и кружочки.