Силин, который умудрился сбить пикой аж двух противников, развернул коня, чтобы лучше увидеть происходящее на поле. Скоротечный бой подходил к концу. Совсем недалеко Силин видел Василя. Тот стоял, и не отрываясь, с радостным восторгом наблюдал, как переученные им непутевые рейтары разносят в пух и прах покрытых славой и воспетых в легендах польских гусар. Только немногим из врагов удалось вырваться живыми из этой бойни. Он видел их изрубленные, поломанные крылья, посеченные доспехи и разорванные звериные шкуры. И главное спины! Бегущих с поля боя врагов. Василь так увлекся этим торжеством русского оружия, что не заметил, как сбоку на него несется гусарский пахолик. Он потерял в бою
свою пику, и в руке у него был зажат только кончар. Бедный шляхтич, у которого не хватило денег на полноценный гусарский доспех, в схватке с закованным в полную броню Василем мог рассчитывать только на внезапность. И она у него была. Противник летел к литвину на полном ходу, а тот его по-прежнему не видел. Силин с досады ударил себя по боку и попал рукой на притороченный к седлу чехол от бандолета. Хотя Силин не любил этот укороченный аналог мушкета, в такой ситуации он стал лучшим оружием. Русский гусар быстро достал его из чехла, вскинул и прицелился. В этот самый момент Василь повернулся в его сторону и увидел нацеленный на него ствол. В его глазах промелькнуло удивление. Грянул выстрел. Пахолик, не доскакав до Василя с пяток саженей, вскинул руки и откинулся на спицу. Василь благодарно кивнул Силину, пришпорил коня и бросился в погоню за еще одним беглецом.
Силин убрал мушкет в чехол и снова огляделся в поисках добычи. Он заметил еще одного пытающегося убежать неприятеля. Пожилой, потерявший шлем, седовласый гусар во весь опор гнал своего скакуна прочь от торжествующих московитов. Но в руках у него, вместо обычной пики, было знамя его хоругви. Белый орел распластался на красном фоне, зажав в лапах саблю и крест, изо всех сил хлопал крыльями, чтобы улететь побыстрее с места гибели своих птенцов. Силин, не раздумывая, дал шпоры коню и бросился в погоню за знаменосцем.
Тот быстро заметил преследователя. Силин видел, как его рука схватилась за седельную кобуру в поисках пистоля. Но та была пуста, и гусар только сильнее прижался к лошадиной гриве. Конь Силина был явно бодрее, и быстро нагонял врага. Силин достал свой пистоль и, дождавшись, когда поляк снова обернется, выстрелил. Выпущенная почти в упор тяжелая пуля ударила прямо в незащищенное лицо знаменосца. Тот не успел даже вскрикнуть рухнул вперед на шею своей лошади. Та от неожиданности резко рванула влево, и знамя выпало из мертвой руки. Силин проскочил мимо него совсем чуть-чуть. Резко осадил своего скакуна, спрыгнулна землю. Споро подхватил вражеское знамя и с радостным криком замахал им над головой! Его гусары радостно заревели ему в ответ:
Ца-а-аре-е-в!!!
Силин, радостный и улыбающийся, взмахнул еще раз вражеским штандартом.
Ца-а-аре-е-ев!!!
Клич русского воинства гремел со всех сторон. И Силин еще раз подхватил его, надрывая глотку:
Ца-а-ар-е-ев!!!
Силин опустил красно-белое знамя, ткнув его наконечником в грязную, раскисшую землю. И в этот момент улыбка исчезла с его лица. Прямо на него тяжелой рысью несся с саблей в руках всадник с крестом на панцире, в накидке из леопарда и орлиных перьях на шлеме.
#
Времени на раздумья не было. Силин поднял вражеское знамя и упер древко в землю, выставив вперед небольшой наконечник и направив его прямо в грудь стремительно приближавшегося коня. Хотя кого он хотел обмануть. Шансов остановить тяжелого гусарского скакуна деревянной палкой у него не было никаких. Но тут неожиданно и для Силина, и для поляка справа на покрытом хлопьями пены скакуне вылетел Василь. Он, как ни пытался, не мог уже совладать с обезумившим конем. Все, что у него получилось, это пронестись прямо перед самой мордой огромного черного жеребца, сбивая его с курса. Так и вышло. Конь поляка мотнулся вправо, и как ни старался польский гусар, его сабля только напрасно рассекла воздух, даже не задев Силина.
Как только черная тень пронеслась мимо, Силин, не выпуская вражеского знамени, бросился к Баяну. Пока поляк разворачивался для повторной атаки, Николка влетел в седло, сорвал знамя с древка, сунул его за пазуху под панцирь. Но самое главное он успел взять в руку притороченный к седлу шестопер. И очень вовремя. Подлетевший к нему поляк снова рубанул саблей, и русский смог принять рубящий удар на окованную железом рукоять. Сталь с искрами ударила о сталь. Поляк, не разворачиваясь, нанес обратный удар. Силин не успевал выставить против него свое оружие, сумел лишь пригнуться к шее своего коня, и вражеский клинок только срезал перья с плюмажа его шлема.
Уйдя от удара, Силин выпрямился. В этот момент Баян грызнул черного коня за шею. Тот громко заржал от боли и отклонился в сторону. Поляк натянул удила и не дал ему выйти из схватки. Но этой небольшой паузы хватило Силину, чтобы перейти из обороны в атаку. Русский гусар занес шестопер над головой и нанес удар, вложив в него всю свою силу и ярость. В отчаянной попытке спастись поляк выставил для защиты саблю, клинком под прямой удар. Но удержать его не смог. Ощетинившееся стальными перьями оружие со звоном столкнулось с саблей, клинок которой с громким хлопком разлетелся пополам. Почти не ослабленный удар пришелся на голову поляка. Шлем выдержал, но всадник без единого