Силину две ефимки и спровадил его в родную Ёгну на лечение и окончательное выздоровление. А Василя, нужда в котором отпала вместе с расформированием гусарских рот, наказал отправить вместе с ним.
Глава 3: Высший разряд
На соборной площади, освещенной ярким зимним солнцем, было немноголюдно. Стражники отогнали зевак подальше, и на утоптанном снегу площади остались только служилые. Из самой Москвы, по приказу царя Алексея Михайловича, прибыл ведавший призывом и военными делами разборщик Разрядного приказа. Вместе с писарем они расположились за длинным деревянным столом, поставленным прямо на снег. За спиной у них стояли, маясь от яркого солнца и сознания ответственности, выборные окладчики из местных. Служилые, дворяне и дети боярские стояли в полном вооружении, но без коней.
Писарь глянул в списки:
Силин, Николка, из Ёгны, что из детей боярских, есть здесь?
Силин откликнулся.
Ну так давай сюды.
Силин быстро, но без лишней суеты подошел к столу и встал перед разборщиком. Тот бросил на Николку изучающий взгляд. Перед ним стоял молодой высокий мужчина с аккуратной русой бородой, в справном снаряжении, лет тридцати от роду. О Силине разборщик уже слышал, и слухи эти были разные. Он потянулся к бумагам, которые писарь услужливо подвинул в его сторону. Быстро пробежал глазами по исписанным затейливым почерком листам. Про битву на Кушликовых горах в бумагах не было написано ни слова.
Ну, смотрю, заслужен ты не по годам. Успел и с крымчаками, и с ляхами повоевать.
Силин стоял молча, а разборщик снова вернулся к чтению.
В гусарах, значит, был Так И был, значит, ранен. Хм
Силин молча кивнул.
Немецкий знаешь, польский. Не поручик, а прям книжник.
Разборщик усмехнулся и продолжил, обращаясь к писарю, но достаточно громко:
Вот так скоро ты, чернильная душа, да сотоварищи твои, толмачи, без работы останетесь.
По толпе собравшихся пронесся легкий смешок. Писарь обиженно и сконфуженно стал перекладывать бумаги уже прошедших разбор служилых. Не зная, как себя повести, Силин переступил с ноги на ногу, размышляя, рассматривать ли это как похвалу или как чуть прикрытую издевку. Заметив его реакцию, разборщик быстро переменил тон и широко улыбнулся:
Ну что, молодЕц! Да и сам мОлодец.
Разборщик снова усмехнулся, довольный своей шуткой. Встал, тяжело опершись руками на стол, низкий и кряжистый.
И науки знаешь, и царю служишь справно. В высший разряд его. Надобны царю-батюшке такие воины.
По окладчикам пронесся одобрительный шум. Разборщик поднял руку, и шум тут же умолк.
Ну и, как положено теперь по разряду, вотчину еще надо добавить служилому.
Любому другому на месте Силина было бы уместно обрадоваться такой нежданной удаче. Собираясь к смотру, он действительно не думал, что такое случится. Но и скакать от радости молоденьким жеребенком ему охоты не было. А тем временем разборщик назидательно и веско продолжил:
Высший разряд это тебе не просто так, ему соответствовать нужно. Теперь не только сам по призыву пойдешь, но и десяток холопов боевых должен выставить конно, бронно и оружно. Так ведь? Так!
Толпа снова одобрительно зашумела.
А ну, подь сюды.
Силин подошел поближе к разборщику. Тот, поднявшись на цыпочки, зашептал ему в ухо:
Ты погодь радоваться. Ты думаешь, просто так вот тебе надел дали? Нет, брат. Поганые в тех краях оживились. Да еще казачишки с Яика забредают. Озоруют. Язычники поганые повылазили, как грибы апосля дождичка. Так что это тебе, считай, служба. Давай, чтобы не баловали они у тебя там. Усек? А то Мару кличут, говорят, придет скоро Тьфу Прости, Господи!
Разборщик быстро трижды перекрестился и обернулся к писцу, не заметив, как по лицу Силина пробежала бледная тень.
#
Горница в усадьбе Силина была полна гостей. За длинным столом, заставленным едой и напитками, сидели соседи служилые люди из детей боярских, старосты деревень, принадлежащих Николке, пара купчишек из Устюжны и самого Великого Новгорода, которые оказались здесь по торговым делам. На почетном месте, в голове стола, рядом с хозяином, сидели пятеро окладчиков, присутствовавших на недавнем разборе.
Василь скромно устроился на самом краю стола между старостой из Омутищ одной из деревень, с которой кормился Силин, и попом из Нечаевки. Был Василь среднего роста, на пару годков старше хозяина дома. Пил немного, говорил еще меньше. И с легким акцентом. Он периодически отодвигал от себя сидевшего рядом с ним старичка,
который приставал к нему с нескончаемыми вопросами о житье-бытье в Польше и Литве. Староста плохо слышал, поэтому так и норовил притиснуться поближе, обдавая Василя винным духом и запахом лука, которым он активно закусывал.
Гуляли уже третий час кряду, так что все собравшиеся были веселы и изрядно пьяны. Обмывали новую вотчину Силина и его скорый отъезд. Окладчик из Заливов, Сенька Артемов, поднялся, слегка пошатываясь, хотел было что-то сказать. Он потом глянул в кубок и, увидев там пустоту, протянул руку в сторону суетящихся вокруг стола служек. Быстро подскочивший парнишка наполнил порожнюю посуду мутноватым хлебным вином. Сенька удовлетворенно крякнул и стал уже садиться, но спохватился, прокашлявшись, начал тост.