Ваша отбивная! вырос сбоку со счастливым лицом официант.
Нечто коричневое, больше похожее на обжаренные ломти хлеба, чем на свиные отбивные, лежали на двух тарелках, соскользнувших с его подноса. Свежие помидоры оказались импортными, то есть твердыми и стеклянными, хотя в любом огороде Приморска висели сочные местные помидоры-красавцы.
Нам сказали, что у вас есть какой-то «Николашка», обратилась к официанту Нина.
Сделаем! вильнул он задом и уплыл на кухню.
А это снова начал отказываться от гитариста Санька, и в этот момент из сумочки Нины раздались попискивания.
Тамагочи проснулся! объявила она. Его нужно кормить.
Кто?
Мой сынок Тамагочи.
Правда? сразу забыл обо всем Санька.
Под его ошарашенным взглядом Нина достала из сумочки белый брелок размером со спичечный коробок, перевернула, и Санька увидел квадратное окошечко-дисплей, в котором трепыхалось что-то круглое.
Ну, что, мой миленький, ну что,
мой пупсеночек, проголодался? сложив губки бантиком, ласково проговорила этому кружку Нина. Сейчас твоя мамочка тебя накормит. Сейчас, мой миленький Тамагочи
Пальчиком она несколько раз надавила на крайнюю кнопочку под дисплеем, и у кружка образовался разрыв. Санька придвинулся вместе со стулом чуть ближе и только теперь рассмотрел, что у кружка были глаза и нос, а разрыв на кружке изображал рот, через который вовнутрь кружка скользили черные точечки.
А что он ест? уже и себя начав ощущать сумасшедшим, спросил Санька.
Сегодня рис.
А вчера что ел?
Вчера ему было всего пять дней. Он ел только молочко. Из сосочки.
Он большой вырастет?
Вообще-то Тамагочи живет месяц. Потом умирает, горестно вздохнула она.
И эту штуку можно выбрасывать?
Нет. Если нажать вот эту кнопочку, Тамагочи снова родится. И снова его нужно будет кормить, водить гулять, мыть, воспитывать. А если после рождения за ним не следить, он вырастет злым, будет корчить рожи, ругаться и плохо себя вести. Прямо как человек
Японцы придумали?
Да. В этом году. У них повальный бум на Тамагочей. Говорят, уже Америки достиг
Я в Москве такое не видел, честно признался Санька.
Его мне Владимир Захарыч привез. С Майорки
Электронный сынок зевнул и закрыл глазки.
Ему пора спать. А мы шумим, бережно, боясь качнуть брелок, Нина положила его в сумочку.
Замок, придерживаемый ее пальчиками, закрылся беззвучно. И тут же Нина и Санька вздрогнули от голоса официанта.
Ваши «Николашки»! поставил он на край стола тарелку.
На ней лежали дольки лимона. Левая половина каждой дольки чернела под слоем растворимого кофе, правая была белой от сахара.
Один немецкий турист нас научил. Года три назад. Гостям нравится, объяснил официант. Эффект невероятный! Не дает запьянеть.
НОЧЬ ВРЕМЯ ВЛЮБЛЕННЫХ И ПЬЯНИЦ
Гарь шашлыков, соленый воздух моря, дурманящий запах мадеры и муската, едкие кольца табачного дыма, горький дух хвои все это смешалось в Санькиной голове, перебродило, и ему уже стало казаться, что он потому не может найти выход из лабиринтов приморских улиц, что попал к самому себе в голову и бьется в тесном, со всех сторон укрытом костью сосуде. Какие-то люди что-то говорили, смеялись, тискали ему руки, он тоже что-то им отвечал, тоже смеялся и тоже пытался тискать руки, но с каждой минутой это получалось все хуже и хуже. И когда он в очередной раз попытался кому-то сжать пальцы, ему ответили совсем неожиданным, пискляво-детским голоском:
А я вас знаю, дядя
С серьезно? вскинул очумелую голову Санька.
Сначала он увидел не хозяина голоса, а плотный, черный ряд деревьев над бетонной подпорной стенкой, потом лестницу с металлическими трубами-перилами, красные кирпичи на асфальте и лишь позже узкое ребячье лицо с круглыми ушами. Лицо было до закопчености загорелым, уши розовыми, почудилось, что на них какая-то особая кожа, раз они безразличны к солнцу.
Санька взял пальцами за левое ухо, и мальчишка взмолился:
Ой, больно! Не деритесь!
Вместо того, чтобы шагнуть назад, пацан отъехал, и даже это показалось необычным, хотя в качающемся Санькином мире удивляться уже было нечему. Он тупо посмотрел на ноги мальчишки и только теперь увидел на них роликовые коньки. С баклями-застежками. Блэйдеры ездили только на тех, что с шнурками. Это он до сих пор помнил из рассказа Маши.
Ты это роллер?! еле выговорил он.
Да, дяденька.
Это хоррошо.
Да, дяденька.
Я тоже это тут ездил
Я видел, дяденька
Правда?
Саньке на секунду стало стыдно. Значит, его падение видели многие.
А тебе сколько лет?
Девять, недовольно ответил мальчишка.
Ему явно было не больше семи-восьми.
А поч-чему ты не дома?.. Уже все дети спя-ат
Щас докатаюсь и домой пойду. У меня одна бабка. Она разрешает
А родители где?
На заработки уехали. Куда-то в Европу А вы Машку ищете. Точно? хитро сощурив глаза, спросил он.
Как-кую Машку? не понял Санька.
Красивую, со знанием дела пояснил пацан. Вы ж с ней уже раза три встречались
Ах, Машу! вспомнил он
долговязую роллершу. Ну ты прям следопыт! Тебе только это в разведку идти!
Ага, на полном серьезе согласился пацан. Я глазастый! Я, как вы за одним роллером гнались, видел. Он потом к вам вот там, наверху, где автобусы останавливаются, приходил. А вы там с Машкой стояли