Санька, отвернувшись, пошел к двери, вскинул глаза от туфель Нины, которые он в тесноте боялся подсечь, и вместо белого увидел уже черное. У двери стоял охранник Буйноса, тот самый, что получил от него промеж ног. Он смотрел поверх голов на зарешеченное окно, будто с минуты на минуту ждал броска следующей бутылки, и Санька не стал с ним здороваться.
Мы уже заказали новый приз, сразу за порогом сказала Нина.
А тот?
Он весь закоптился, пластиковая платформа сплавилась в комок.
«И вы увидите красные кусты. А потом они сольются, и в них погибнет раковина», вскинув подбородок, прочел, как молитву, Санька.
Ты о чем?
Это я так. Вспомнил кое-что.
Я рада, что ты поможешь нам.
Он.остановился и посмотрел в ее серые глаза долгим, даже слишком долгим взглядом.
Ты передумал?
Я не волшебник. И вообще я приехал сюда выступать, пробиваться, скажем так, на Олимп эстрады. Но у меня от всего, что происходит в Приморске, голова идет кругом. Сначала я думал, что дело только в нас, что какие-то местные бандюги решили обложить нас данью, потом подумал о конкурентах на конкурсе, убирающих самых достойных по их мнению. А сейчас даже не знаю, что думать. Твой шеф, он так и не смог при Нине назвать его Буйносом, при личной встрече ничего толком мне не сказал. Я даже не знаю, получал ли он угрозы
Получал.
Какие? Когда?
Разные. В последнее время с требованиями отказаться от проведения конкурса.
Вот как
У Владимира Захарыча много завистников в Приморске. В том числе и среди состоятельных людей. Не всем нравится, что он вторгся в шоу-бизнес. Здесь ведь есть свои люди в этой сфере. Они кормятся на гастролях московских певцов и певиц. До конкурса молодых исполнителей никто из них не додумался. Да и когда объявили об отборе желающих его провести, никто из местных в Москву на тендер не поехал.
А кто еще претендовал на проведение конкурса?
Два шоу-агентства из Москвы, нижегородская фирма, питерская и кто-то еще. Я тогда еще в оргкомитете не работала.
А, вспомнил! Ты говорила, что Буйное всех сразил поддержкой от мэрии Приморска. Точно?
Да. Это сыграло немалую роль.
Некстати пришел на память уходящий с изувеченной гитарой в черном футляре Эразм. Возможно, что в те минуты, когда Санька беседовал с Ниной, остальные члены супергруппы «Мышьяк» собирали чемоданы. Он не помнил, разрешено ли по регламенту заменять кого-то из заявленного списка группы, и спросил об этом у Нины. Она, все поняв, ответила не совсем так, как ожидал Санька:
Мы подыщем замену Эразму из местных гитаристов. В двух ресторанах есть стоящие парни.
А «мы» это кто?
Ну, считай, что я.
Это уже было интересно. Нина становилась еще одним членом группы. Негласно, но становилась.
А вот скажи честно, снова посмотрел он в ее красные глаза. Только честно
Что честно?
Не решено ли уже заранее, кто победит? А?
Он ожидал, что Нина покраснеет. Она побледнела. На фоне бледной кожи заплаканные глаза стали еще краснее, а распухший кончик носа еще крупнее.
Вла Владимир Захарыч всегда говорил, что все должно быть честно Он
А если твой шеф ни при чем? Если в жюри, к примеру, уже все решено?
В жюри?.. Я не верю. Я вчера разговаривала с председателем жюри. Это известная певица Валентина Покаровская.
Она пообещала максимум объективности
С чего это она вдруг?
Ну, как тебе сказать
Бледность таяла на ее щеках, но что-то упрямо мешало ей испариться совсем.
Значит, что-то было?
Она в общем В общих чертах
Что?
Она просила передать руководству Тогда еще не было покушения на Владимира Захарыча. Это до покушения Она сказала, что на нее и некоторых членов комиссии было определенное давление. И даже попытки подкупа
Кто?! громко, почти в крик произнес Санька.
От двери в палату резко обернулся телохранитель и посмотрел на Саньку, как на цель для стрельбы, вприщур.
Кто? повторил он уже тише.
Она не сказала, выдохнула Нина, и бледность исчезла, будто пух, сорванный этим вздохом с кожи.
И в этот момент Саньке жутко захотелось отказаться от своих слов. Пойти в палату к Буйносу, извиниться и объявить, что он не может ему помочь, и не только потому, что уезжает, а еще и потому, что ему нет никакого дела до конкурса, что он не чувствует, наконец, в себе сил и умения, чтобы найти тех, кто вознамерился разрушить конкурс.
Здравия желания! заставил его вздрогнуть солдафонский рык.
Хорошо еще, что вздрогнул внутренне, в душе, а если бы лицом, то худенький милицейский лейтенантик не смотрел бы уже с таким подобострастием на него.
Старший лейтенант Башлыков? чуть тише, но все с той же солдафонностью спросил лейтенантик.
Рубашка на его груди почернела и прилипла к телу, а из-под фуражки стекла по шее капля пота.
Я из Перевального, уже совсем тихо объявил он.
Показалось, что на следующую фразу у него совсем не останется сил и он мешком рухнет на Саньку.
Что-то есть? спросила у него Нина.
Начальник приказал доложить вам лично, не поворачиваясь к Нине, одному лишь Саньке сказал лейтенантик.
Он все-таки не упал. Но из-под фуражки нагло выползла еще одна капля. Им будто бы всем хотелось разглядеть того человека, к которому на ста кэмэ в час пронесся по трассе, рискуя жизнью на сотнях колдобин, хозяин и который был почему-то совсем безразличен к этому риску.