Мне до восемнадцатого «А». Подбросишь, командир?
Технарь в кабине только хмыкнул неопределенно.
Так, что там у нас в прессе, пока читать можно
В очередном назначенном столицей несуществующего Фэнтяна городе отрубили голову очередному казнокраду. Китайские дикости, фото Молодец, Чжан Сюэлян, так, глядишь и государство поднимешь. Серебров питал к молодому маршалу-летчику неосознанную приязнь как-никак коллега.
В международном городе Шанхае выступает немецкая звезда Эва Мильх
Тегеран советско-персидское соглашение по нефти. Это интересно. Создается новая зона для потенциального заработка, гонять танкеры из Персии и в Персию.
В Царьграде армянские депутаты городского совета требуют расширения Старого Армянского рынка за счет Нового Турецкого. Снова все закончилось дракой с поливанием водой из графинов, грек и еврей плюнули друг в друга, судятся кто первый. Ничего нового.
В Праге выставка художественных работ и макетов венского архитектора и художника Адольфа Хитлера тьфу! Серебров нововзысканного титана европейского искусства терпеть не мог за тараканьи усы, исполненные невероятного пафоса речи и похожие на чудовищные готические коробки с болтами строения тот же Голешовицкий Вокзал в Праге или новое здание венской Академии Художеств (судя по всем запоздалая месть мастера срезавшим его еще до Войны на первых экзаменах профессорам). Живопись Хитлера отличали сентиментальность за гранью пошлости, бешеная цветовая гамма, привычка клепать одинаковые картины и идиотический пацифизм чего стоила серия разноцветных портретов любимой овчарки, жены и двух дочек, собранных квадратами по четыре. И так восемь раз, каждый в новом цвете.
После Климта и стиля «сецессион», культурная Вена, похоже, больше ничего путного не произвела и уже не произведет, взбрыкнув напоследок хулиганствующим порнографом и эстетом Шиле. Он умер во время первой испанки через полгода после своего наставника. Теперь в Европе моду задавали полусумасшедший Берлин и умеренно, по-буржуазному, развязный, расчетливо-декадентский Париж, наводненный беглыми американцами и русскими, которые так и не решились уехать в Россию, Царьград или в Белороссию.
Речь на открытии выставки «кровавая, человеконенавистническая война, развязанная польскими милитаристами против Германии упорное нежелание Берлина заключать мир любой ценой и сохранить жизни польских и немецких граждан противоречащие морали я, как ветеран Великой Войны». Говорят, что он, выступая перед аудиторией, приходит от собственных речей в такой раж, сопровождаемый неистовой жестикуляцией, что впадает в шаманский транс и его называют Besessene Nase за самую выдающуюся деталь лицевой геометрии.
И о войне Что там на фронте? Третья страница. Поляки с ожесточенными боями продвинулись на южном участке на 1200 метров, зато немцы отбили стратегический холм в районе Прюненсдорфа (за последний год от деревеньки раз в два месяца менявшей хозяев, осталось только название и лунный пейзаж). Нормально, ничего нового. Авиация с обеих сторон сражалась с фанатической храбростью. Немецкие «хунды» расстреляли ракетами польский сверхтяжелый P.36Т и сопровождавшие его средние танки и танкетки, разгромив «броневой кулак» наступления. Поляки, ценой потери двух истребителей, дорвались до германского транспортника, разогнали и посбивали эскорт и угнали его на свою сторону, потом обменяв экипаж на своих пленных.
Во Франции Фош-племянник пророчит скорое падение кабинету Дюваля из-за скандала с акцизами на вино и рассуждает о роли стального франка как единой европейской валюты. Метит на его место.
В Женеве профессор Павлов получает вторую премию Международного Медицинского общества. Первая у Стоукса, Барбье, Волкова и Накамуры, за новые открытия в терапии рака.
Невилл Чемберлен выступил с инициативой
создания при Лиге Наций особого Комитета по урегулированию конфликтов в Европе, намереваясь окончить польско-немецкую войну. А созвать его надо в Мюнхене. Ну-ну, волчина старый сами раздуваем, сами и регулируем
Эй, летун, слышь! Слазь, интеллигенция, шестнадцатый ангар, я дальше налево, к дирижаблям.
Серебров оторвался от чтения и соскочил с торпеды. Погрузчик, изогнув влево свой взрывоопасный хвост, поехал между ангарами к дальней стоянке дирижаблей.
В ангаре завершалась вечерняя смена послеполетное обслуживание и проверка самолетов. На крыле серебровского самолета лежала планшетка с отчетом. Техники в углу собирали инструменты, болтали и гоготали над чем-то своим.
А, товарищ Серебров Проверили вашего сокола, в полном порядке, только свечки по регламенту почистили и помыли его, старший бригады снова протянул дощечку со списком произведенных работ, вот здесь еще черканите прокуренный палец ткнул в фиолетовый штамп: «О струбцинах оповещен, триммирование не менялось». Завтра-послезавтра надо бы погонять двигатель на стенде, вдруг чего вылезет.
В ангаре прибавилось: на пятом месте, между Серебровым и зачехленным опечатанным спортивным Е-17Б, устроилась серебристая с тремя яркими полосами на хвосте, похожая на изящную туфельку, востроносая «шаврушка» со сложенными чаячьими крыльями.