Врать ни к чему момент был заманчивый. Всего-то не отталкивай его рук, и завтра проснёшься царевной из сказки. Сколько угодно тебе хорошего кофе, грампластинок с музыкой, крема для рук... и завистниц.
Минутная слабость отступила так же быстро, как и нахлынула. Ракель, виновато улыбнувшись, выбралась из объятий Трепенина-младшего, поблагодарила его за вечер и попросила более не искушать её лёгкой жизнью. Фраим отреагировал спокойно. Должно быть, он достаточно долго пользовался своим положением, чтобы усвоить несколько простых истин не сегодня, так завтра, не завтра, так на неделе, не одна, так другая.
Ну? напирала Марта, звеня ложкой. Чего молчишь?
Послушай, ответила Ракель, зря не рассказала, да. Но я никуда не метила. Встретилась с ним только для того, чтобы попросить оставить меня в покое. Марта! Ну ты сама подумай, какая из меня фаворитка? Я там в первый же день кого-нибудь загрызу.
Все так говорят, а потом... Марта взволнованно оглянулась. Ты не видишь масштабов, Эля. Один раз дала слабину всё, он уже не отлипнет, уболтает, как пить дать. Ему нравятся такие, как ты, с веснушками. Тебя от гаража ещё отмыть совсем актриса будешь.
Давай-ка ещё раз с начала... сказала Ракель, пропуская сомнительный комплимент мимо. Ты меня предостерегаешь или наоборот приманиваешь?
Предостерегаю. кивнула Марта. Тесно сейчас на насесте. Каждую новенькую старенькая на своей шее тащит.
Не собираюсь я ни к кому на шею. успокоила Ракель. И ни на что другое. Моё дело тапки штопать, да в гараже у себя торчать.
Ты прости, Эль, но не могу я на слово верить. Марта нервно заёрзала на стуле. Очень сложно всё, не потянет наш курятник ещё одну нахлебницу. Чтобы кого-то взять, нужно сперва кого-то выкинуть. А я сейчас в конце списка, понимаешь?
Я уже сказала, что больше на встречи не соглашусь. теряя терпение, повторила Ракель. Буду морозиться, пока он не выдохнется. Что я ещё могу сделать? Подстричься криво? Мыться перестать? Или сразу отрезать себе что-нибудь?
Да... подумав, согласилась Марта. Да, нужно что-то такое. Точно!
Слова были сказаны под руку от услышанного Ракель поперхнулась и чуть не выронила чашку.
Разговор окончен. объявила она.
Ты чего, Эль? не поняла Марта.
Ты не в себе, Марта. Ты больна. Я не знаю, что вы там друг с другом делаете, и знать не хочу. Возвращайся в свой курятник, следующее Ракель добавила шёпотом, пока никто не узнал, как ты к Меркулу бегала.
Вот сука! зашипела Марта. Кто тебе проболтался?
Ничего больше не скажу. отпиралась Ракель. Прощай.
Не смей, слышишь? продолжала Марта. Никому об этом! Поняла меня?
Пошла ты.
Марта вскочила из-за стола, гневно выдохнула на прощание и сбежала, так и не покрыв свою чашку. Ракель, заплатив за обед мотком ниток, отправилась
по ступенькам наверх обратно на фабрику. После неприятной беседы хотелось поскорее зарыться в работу.
Она в самом деле почти ничего не знала про Меркула грязные сплетни из курилки, да и только. Это было, считай, пальцем в небо, но палец попал в какую-то стыдную тайну, и рвануло будь здоров. Не ждать ли теперь беды? Насколько опасной может оказаться обозлённая поблядушка, приближённая к бургомистру?
Цех пустовал с обеда ещё никто не успел вернуться. Ракель потянула на себя рубильник освещения, нырнула в фартук, собрала волосы заколкой. Сперва хорошо было бы нарезать подошвы, да только не из чего материал обычно подвозили ближе к вечеру. Шнурки плести? Тоже мимо, их на весь год заготовлено. Даже разметку для строчек не сделать единственный химический карандаш куда-то запропастился. Из вариантов оставалась склейка на термопрессе, но к нему допускали только старших смены и их поверенных не хватало ещё по неосторожности спалить всю фабрику.
Ракель прилегла на лавку у станка, сунула под голову мешок с уплотнителем. Мерзко как-то стало внутри. Хотелось всё выплюнуть и разговор этот, и обед, и даже кофе. Опустошить голову, вернуться в гараж. Почитать что-нибудь пусть даже еженедельник «Хвост».
За размышлениями Ракель не заметила, как в тишине подкралась коварная сытая дремота. По ощущениям прошло пару минут, и вот её уже будила крепкая рука сменщицы Ксени.
Вставай, халтурщица! Подъём!
Ракель вскочила, словно ужаленная, кинулась к термопрессу. Выключен. Цех почти полон, шум стоит. Старших не видно.
Пиздец, Ксень. чуть не плача, говорила Ракель. Уснула. Оштрафуют?
Не о том беспокоишься. отвечала Ксеня. Там пришли, спрашивают тебя!
Сменщица отчего-то вид имела не менее встревоженный. Спросонья соображалось туго. Кто пришёл? Что случилось?
Насчёт гаража что ли? предположила Ракель.
Ракель! пыхтела Ксеня. Ты вообще меня слушаешь? Жандармерия. За тобой. Насчёт Изгнания.
2. Опальный
Ракель смогла лично убедиться, что в реальности всё не совсем так. Совсем не так. Происходящее напоминало какое-то злоебучее собеседование, только в кандалах. Бесконечная, суетная беготня по кабинетам. Проверки, звонки, тесты. Вопросы, вопросы, вопросы, и ни единого ответа за всё время пребывания здесь никто так и не назвал причину задержания. Уже и страх весь куда-то исчез, его вытеснили изнеможение и тупая злоба на весь этот цирк.