Арракианский ястреб пролетел мимо окна, через которое смотрел Лито, на расстоянии всего лишь нескольких
размахов крыльев от стены башни. Его внимание было приковано к теням у подножия Твердыни. Там порой выскакивали небольшие животные. На горизонте, позади линии полета ястреба, смутно виднелась гряда облаков. До чего же это странно видеть тем прежним Свободным, что жили в нем жизнью-памятью: облака на Ракисе, дождь, открытая вода.
Лито напомнил своим внутренним голосам: «Кроме этой Последней/ Пустыни, моего Сарьера, переделка Дюны в зеленеющий Ракис проходила безжалостно с первых же дней моего правления».
Лито подумал о том, что влияние географии на историю чаще всего не осознается людьми. Люди скорее склонны рассматривать влияние истории на географию.
«Кому принадлежит этот речной поток? Эта зеленеющая долина? Этот полуостров? Эта планета?
Никому из нас».
Найла опять начала свой подъем, глаза ее были прикованы к ступеням, которые ей предстояло преодолеть. Мысли Лито обратились к ней.
«Во многих отношениях, она полезнейшая из помощников, которые когда-либо у меня были. Она поклоняется мне совершенно без всяких вопросов. Если даже я игриво нападаю на ее веру, она воспринимает это просто как испытание. Она знает, что выдержит любое испытание».
Когда он послал ее к мятежникам и велел повиноваться Сионе во всем, она не задавала вопросов. Когда Найла сомневалась, даже когда ей удавалось воплотить свои сомнения в слова, ее собственных мыслей было достаточно, чтобы вернуть себе веру ... или раньше было достаточно. Последние донесения, однако, ясно показали, что Найле нужно побывать в его Присутствии, чтобы восстановить свою внутреннюю силу.
Лито припомнил свой первый разговор с Найлой, как она трепетала от своей жажды угодить ему.
Даже если Сиона пошлет тебя меня убить, ты должна повиноваться. Она никогда не должна узнать, что ты служишь мне.
Никто не сможет убить вас.
Но ты должна повиноваться Сионе.
Конечно, это твой приказ.
Ты должна повиноваться ей абсолютно во всем.
Я это выполню.
«Еще одна проверка. Она никогда не спрашивает, зачем мои проверки. Она относится к ним, как к блошиным укусам. Найла повинуется. Я не должен ничему позволить изменить такие отношения между нами».
В прежние дни из нее бы вышел превосходный шедауд, подумал Лито. Это было одной из причин, по которой Лито дал Найле крис-нож, настоящий криснож, сохранившийся в съетче Табр. Он принадлежал одной из жен Стилгара. Найла носила его спрятанным в ножнах под своими облачениями больше как талисман, чем как оружие. Вручая ей нож, он исполнил весь старинный ритуал и удивился тому, что эта церемония пробудила в нем эмоции, которые он считал похороненными навсегда.
Это зуб Шаи-Хулуда.
Он протянул ей нож на своих покрытых серебряной оболочкой ладонях.
Возьми его и стань частью и прошлого, и будущего. Если ты запятнаешь его, прошлое лишит тебя будущего.
Найла приняла сначала криснож, затем ножны. Извлеки кровь из пальца, приказал Лито. Найла повиновалась.
Теперь спрячь клинок. И никогда не обнажай его, если не собираешься пролить крови.
Найла опять повиновалась.
Лито с печалью размышлял над этой старой церемонией, наблюдая за трехмерным образом приближающейся Найлы. Если нож не закален по старому способу Свободных, лезвие будет становиться все хрупче и бесполезней. Оно сохранит форму крисножа на протяжении жизни Найлы, но не дольше того.
«Я отшвырнул прочь частичку прошлого».
Как же печально, что шедауты прошлого стали сегодня Рыбо-словшами. И настоящий криснож используется для того, чтобы еще крепче привязать слугу к своему хозяину. Он знал, что некоторые считают его Рыбословш настоящими жрицами его ответом Бене Джессериту.
«Он создает другую религию», утверждает Бене Джессерит.
Найла вошла в святилище башни и остановилась в трех шагах от тележки Лито, взгляд долу, как и положено.
Все еще погруженный в свои воспоминания, Лито сказал:
Погляди на меня, женщина!
Она повиновалась.
Я создал непотребство! сказал он. Религия, возведенная вокруг моей персоны, вызывает мое отвращение!
Зеленые глаза Найлы на золоченых подушечках ее щек глядели на него без всякого вопроса и сомнения, без всякого размышления, без необходимости давать ей какой-либо ответ.
«Если я пошлю ее собирать звезды, она пойдет и постарается это сделать. Она думает, что я опять ее испытываю. Я и впрямь верю, что она могла бы меня рассердить».
Этой проклятой религии следует со мной и кончиться! вскричал Лито. Почему я должен желать распространять религию на мой народ? Религия рушится изнутри точно так же, как империя и отдельные люди! Все это одно
и тоже.
Религии создают радикалов и фанатиков тебе подобных!
Быстротечная псевдоярость улеглась в нем, едва он заглянул в глубины своих воспоминаний. Ничто не пробьет твердую оболочку веры Найлы.
Топри направил мне донесение через Монео, сказал Лито. Расскажи мне об этом Топри.
Топри червяк.
Разве не так ты называешь меня, когда ты среди мятежников?
Я повинуюсь во всем.
То есть, этому Топри грош ломаный цена?спросил Лито. Сиона правильно его оценила. Он несуразен. Через несколько секунд, после того как Кобат начал говорить, у нее были доказательства, что Топри шпион.