Гонг заставил меня подскочить на кровати и в ужасе озираться по сторонам. Спросонья мне показалось, что я услышал выстрел. Но это всего лишь было приглашение к ужину.
Проснулись, дорогой мой? мягко спросил Валентайн за моей спиной, и я подскочил снова.
Вы здесь давно?! возмутился я. Нельзя же так!
Наблюдать, как вы спите? невинно поинтересовалось чудовище в мантии гробовщика, закидывая ногу на ногу.
Он сидел на стуле у окна с книгой на коленях. Присмотревшись, я с удивлением понял, что он читает Китса.
Лежала у моей кровати, захватил от скуки, поймав мой взгляд, отмахнулся он. Умойтесь, Дориан, и приведите себя в порядок нам пора отправляться очаровывать милых горничных, и у вас в этом деле главная роль!
«Любой театр прогорел бы с таким драматургом, подумал я, причесываясь перед тусклым зеркалом. Главная роль в деле очарования милых горничных его стараниями досталась самому бездарному из возможных кандидатов».
Вы прекрасно справляетесь, добавил мой бесстыжий друг. Меня вы очаровали, а это не так-то просто сделать!
Он шутливо поднял вверх указательный палец. Я вспыхнул и огляделся по сторонам, не найдется ли чего поувесистей, вроде томика Китса, чтобы кинуть в него и тем самым немного приглушить неуместное веселье.
Валентайн поднялся со стула, примиряюще держа руки перед собой, и подошел ко мне.
Дориан, вы должны попробовать. Вы из нас двоих наиболее нормальный, а нам не помешает погрузиться в происходящее хоть немного, прежде чем мы поймем, какие роли уготованы здесь нам.
Он взял с туалетного столика мою черную ленту, обошел меня со спины и принялся заплетать мне хвост.
Я задумался. Если отбросить в сторону мою нелюбовь к разговорам с живыми людьми, я понимал чем быстрее мы поймем, с чем имеем дело, тем проще нам будет определиться с дальнейшими действиями. Я сейчас уже не был уверен, кому мы приехали организовывать похороны, и не удивился бы, если бы выяснилось, что лорд Лейтон позаботился досрочно о своих собственных. Усмехнувшись этим мыслям, я посмотрел в зеркало, отметив аккуратно завязанный бант, и первым вышел в коридор.
На
кухне было пусто. Это удивило меня и даже немного расстроило спускаясь по лестнице, я так отчаянно готовился к тому, чтобы предаваться пустым разговорам с милыми барышнями, что отсутствие этих самых барышень выбило меня из колеи. На мгновение я сам поверил в то, что желал этой беседы.
Где же все? Я огляделся по сторонам.
Добротный кухонный стол был прибран, но не накрыт к ужину. Значит, слуги еще не возвращались сюда, несмотря на гонг, призывающий к столу. Не было даже кухарки. Я заглянул за небольшую дверцу и увидел теплую еще печь, где стояла кастрюля, из которой исходил ни с чем не сравнимый аромат слегка подгоревшей овсянки. Пока я печально осознавал, чем это чревато для голодных нас, Валентайн в два шага оказался у печи и пригасил огонь.
Вот так. По крайней мере, ужин не пострадает, пробормотал он. Но куда всех унесло?
Словно отвечая на его вопрос, над нашими головами раздался отчаянный крик. Я вздрогнул. В голове моей сразу пронеслись легенды о баньши духах умерших, своим нечеловеческим воем предрекающих скорую смерть тому, кто услышит их вой. Сердце зашлось, и я, прижав руку к груди, медленно осел на стул.
На Валентайна чудовищный вой не произвел, кажется, никакого впечатления. Ухватив пальцами свой подбородок, он осматривался, наклоняя голову то к правому, то к левому плечу, и оттого удивительно напоминал деловитого грача, из тех, что тщательно обойдут и оценят корку хлеба со всех сторон, прежде чем склевать.
Вой стих, а сердце мое все никак не унималось.
Друг мой, что вы там так тщательно рассматриваете? наконец вдохнув, спросил я.
Пытаюсь понять, как это у них все устроено, ответил он, глядя куда-то вверх. Вот, видите? Эти трубы разносят любые звуки по всему особняку. Подозреваю, что разговоры тоже, главное знать, как слушать. Кстати, Дориан, предлагаю нам с вами перестать что-либо обсуждать в наших спальнях иначе, кроме как шепотом. У здешних стен весьма неплохие уши
А что это был за вой?..
Всего лишь женский крик. И, если предчувствие меня не обманывает, когда мы отправимся тем маршрутом, которым слуги обычно ходят в жилую часть дома, мы отыщем источник этого звука. И новые неприятности на наши грешные головы заодно.
Предчувствие Валентайна не обмануло. Стоило нам пройти коридор насквозь и выйти в неприметную дверь, соединяющую флигель с основным крылом особняка, как в скором времени мы обнаружили собрание слуг, которые, подобно птичьему парламенту, собрались в центре гостиной, что-то шепотом обсуждая. Одна из горничных, миловидная худенькая девушка в черном платье и с белой наколкой в аккуратно уложенных волосах, причитала в голос. Слов было не разобрать, но именно ее крик мы услышали через трубы на кухне.
Мы стояли на галерее второго этажа около лестницы, и сверху нам хорошо было видно, что произошло.
Кровь на красном ковре с золотым вышитым орнаментом была почти незаметна, однако вряд ли хоть один человек мог остаться жив с ножом, торчащим из затылка.