Заметив меня, девушка поднялась с кресла, натянуто улыбнулась, приветствуя меня. Вышло это у нее настолько неестественно, что даже Петр недоверчиво хмыкнул и покачал головой. Муромцева же развернулась и направилась к выходу.
Странные у вас какие-то дела, подытожил дядя, едва девушка вышла из гостиной. Тут и душеправом быть не надо, чтобы понять Виктория Ильинична на тебя злится. А ну, признавайся, чем ты так ее задел?
Пётр грозно посмотрел на меня, ожидая ответа. И я произнес:
Просто попросил
мастера Круглова продлить ее контракт на посту секретаря нашей семьи.
Еще и при Муромцевой, поди? уточнил Петр, и я кивнул.
Все так.
Чудной ты, покачал головой Юсупов. Вроде бы на душеправа отучился, а иногда кажется, что простых вещей не понимаешь. Наверное, надо устроить судебное разбирательство с этим вашим лицеем. Потому что, глядя на тебя, я часто убеждаюсь, что знаний в стенах этого заведения, может, и дают. А ума забирают. Ну в кого ты такой недалекий в общении с женским полом?
Я решу этот вопрос, успокоил я дядю и направился к выходу.
Решит он, проскрипел вслед мне старик. Того и гляди, девица ему зубы выбьет. И будет потом ходить со вставной челюстью и шамкать. А мне ему кашу варить придется
Всю дорогу до места встречи, девушка безмолвствовала и была задумчива. Она проигнорировала мою попытку завязать разговор. Но я быстро смекнул, что Виктория Ильинична демонстрирует обиду и не хочет выходить из роли. Поэтому скрестил руки на груди, откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза. И незаметно задремал. И сны мои были прекрасны. Во сне я был совсем еще ребенком и ходил по залитому солнцем кабинету отца, ожидая его с минуты на минуты. И отчего-то совсем не переживал о том, что отец будет недоволен моим нахождением в этой комнате, которую всегда запирали. Я хотел рассказать ему о чем-то радостном. Хотя и не мог сформулировать в голове, что именно собирался поведать. Но главное этот сон был лишен воспоминаний и мыслей проклятого Белова. Поэтому, когда откуда-то издалека послышалось: «Приехали, Василий Михайлович», просыпаться не хотелось. Муромцевой пришлось повторить фразу, и только после этого я с трудом открыл глаза. Потянулся, посмотрел в окно.
Авто стояло на парковке какого-то особняка. На территории было пусто. Только несколько черных тонированных машин отечественного производства стояло у высокого забора. А еще, на территории не горело ни одного фонаря. А само строение выглядело на участке темным силуэтом.
Спасибо, как можно более вежливо произнес я, но девушка молча открыла дверь и вышла из машины, скрывшись в темноте. Я пожал плечами и тоже покинул авто. Вслед за девушкой направился к крыльцу. Она быстро вошла в дом. Я же, подойдя чуть ближе, заметил, что строение выглядело явно заброшенным. Окна были закрыты ставнями. А камень стен местами порос мхом и покрылся трещинами. Да и сад оставлял желать лучшего. Деревья шелестели сухими ветвями, а живая изгородь, наоборот, густо разрослась. А засыпанная палой листвой тротуарная плитка дорожек же зияла провалами.
В душе снова зашевелились нехорошие подозрения. Например, что в таком вот нежилом доме можно легко пропасть без вести. Я даже немного замедлил шаг, осматриваясь по сторонам и обдумывая, как поступить.
Бежать было уже поздно. Потому что Виктория привезла меня в этот дом. Поэтому хватятся меня очень быстро. И я вряд ли смогу покинуть район. А даже если мне повезет, и я сумею вернуться домой, Серые знают, где я живу. И легко смогут наведаться в гости. Эти люди избавлялись от глав семей, дома которых охраняли дружины. Что уж говорить о семье, где два человека бойцов-то. Да и то из меня боец неважный.
Я осторожно активировал «астрального двойника». И на территории один за другим появилось два десятка силуэтов. Почти все они находились в одном месте. И это был хороший знак. Наверное.
Я глубоко вздохнул, отгоняя тревожные мысли, и направился к порогу особняка. Поднялся по истертым ступенькам и осторожно коснулся ладонью ручки двери. И потянул ее на себя.
Створка со скрипом открылась, впуская меня в гостиную. И в глаза ударил яркий свет фонаря, который заставил меня крепко зажмуриться. А через секунду незнакомый мужской голос произнес:
Добрый вечер, Василий Михайлович. Все уже ждут вас.
Я только кивнул. Быстро моргнул несколько раз, привыкая к свету и рассматривая привратника.
Он был одет в штаны свободного кроя и длинную серую куртку, глубокий капюшон, который полностью скрывал лицо. В правой руке мужчина держал большой, стилизованный под масляный светильник, фонарь. Только огонь за стеклом был волшебным и светил куда ярче. Фонарь был заботливо поднят на уровень лица, чтобы свет бил прямо в глаза вошедшему в фойе гостю. То бишь, мне.
Идемте за мной, мастер Юсупов, произнёс привратник.
Развернулся и направился в сторону гостиной. Деревянные доски пола заскрипели под подошвами его тяжелых ботинок. Я последовал за проводником, стараясь не отставать.
В особняке царил полумрак, который здорово ограничивал видимость. И мне очень не хотелось оступиться и свернуть себе шею.