Олег Георгиевич, это я, сказал тем временем в трубку Нифонтов. Ну да, без вашей помощи не обойтись. Ага, передаю.
Он протянул аппарат Немировой и подмигнул.
Анна взяла телефон, холодно глянула на нашего гостя и ответила:
Да? Добрый день.
А вот дальше было интересно.
Анну Сергеевну за глаза называли «железной леди». Никто никогда не видел, чтобы она не то что выходила из себя, а хотя бы просто давала волю хоть каким-то чувствам. Их у нее, похоже, вовсе не было.
А ведь рано или поздно срыв настигает каждого сотрудника банка, независимо от отдела, в котором он работает, и обязанностей, которые выполняет. Он начинает орать про то, что за такие деньги ему ничего на фиг не надо, что нервы у него не железные, что руководство состоит сплошь из гадюк семибатюшных и плевать он хотел на то, что завтра его за эти слова уволят. Кстати, ни разу не видел, чтобы кого-то за подобное
ответил я. Сам удивлен, раньше за мной подобного не водилось. Нет, пару раз было, но в детские годы. Первый когда в школе с каната навернулся, второй Там личное.
Так хорошо было? Рыжая Евгения меня, похоже, за что-то невзлюбила.
Бутылку водки залпом выпить хотел. Я уставился ей в глаза. Не выпил, слабоват оказался. Вырубился я.
Ну, на самом деле все было не так, точнее не совсем так, но это и не важно. К нынешнему делу эта история отношения не имеет.
А тут раз и валишься без чувств? даже не особо скрывая иронию, за которой чувствовался подвох, произнес гэсэушник. Странно.
Странно, немедленно согласился с ним я. Не то слово. Но хоть сколько-то связного обоснования у меня нет.
Хорошо. Нифонтов не переставал улыбаться, это начало меня немного нервировать. А перед тем, как ты отправился в обморок, ничего непонятного не произошло? В тот момент, когда ты пожал руку незабвенного Захара Петровича?
Вопрос был странный, если не сказать больше. Куда он гнет? Что услышать хочет?
Или он знает? Все знает? В смысле, о том бреде душевнобольного, который на меня за какие-то грехи свалился и в который я даже поверил?
Да ну, чушь. Если бы мне вчера с утра такое рассказали, я бы долго смеялся, а потом посоветовал тому, кто такое придумал, либо поменьше фэнтези читать, либо самому его начать писать.
Но тогда к чему подобные вопросы?
Только вот если даже это так и этот следак в курсе происходящего, ничего я ему не расскажу. Я хорошо запомнил слова Вавилы Силыча о том, что друзей у меня теперь нет. И ему поверил.
Может, это вообще не следователь ГСУ, а какой-нибудь Эх, не знаю я нашего фольклора, к своему стыду. Западный знаю, про него книг много и фильмов, а нашего не знаю.
А, вот. Может, он какой-нибудь анчутка. Понятия не имею, кто такой анчутка, но слово забавное. Этаже Евгения точно ведьма. Вон, все приметы налицо, не сказать на лице. Сама рыжая, глаза зеленые.
Нет, пожав плечами, ответил я. Ничего не случилось. Я же говорю сам потрясен. Еще и пиджак испачкал.
Ну да, ну да, побарабанил пальцами по столу Нифонтов. Следующий вопрос. Возможно, он тебе покажется странным, но тем не менее после того, как ты покинул бульвар, с тобой ничего непонятного не произошло? Такого, что не укладывается в привычные рамки? Обыденные?
Если честно, не до конца понимаю, о чем речь идет, изобразил недоумение я. Что именно вы вкладываете в слово «непонятного»? У нас тут банк, что ни день, так новости, одна другой непонятнее. ЦБ, знаете ли, он иногда похлеще Бермудского треугольника бывает, такие приказы и инструкции выпускает, что поневоле задумаешься не окопался ли там иномирный разум.
Юлит, без тени сомнения сказала спутнику Евгения. До того все честно говорил, а теперь юлит. Случилось уже. Что-то он то ли увидел, то ли понял.
Смахивает на то, даже не стал с ней спорить Нифонтов. Саша, ты просто сам не понимаешь, в какую историю влез и чем все это для тебя закончиться может. В принципе, о том, что приключилось на скамейке, ты мне можешь ничего не рассказывать больше, я и так все знаю. А вот о том, что случилось после того, мне бы очень хотелось послушать.
Вот прямо все как в плохом кино. И тон, и слова. Все знают, что в таких случаях следователю верить не стоит.
И я не собираюсь этого делать.
Вы мне хоть намекните, про что вам рассказать? взмолился я. Нет проблем, все сделаю. А то ведь непонятно даже, что вы от меня хотите.
Пустое, посмотрел Нифонтов на напарницу. Ладно, подождем, пока дозреет.
Если только успеет, зловеще прищурилась та. Но мне лично его, дурака, и жалко не будет. Не хочет человек понять, что у него появился шанс уцелеть, значит, он ему и не нужен.
В этот момент в дверь «переговорки» постучали, она приоткрылась, и в нее просунулась голова Димы Волконского, второго зампреда.
Не утерпел, стало быть, и Анне не поверил, что все ровно. Пошел выяснять, на кой по мою душу следователи пожаловали.
Вообще, Дима хороший человек. Он относится к тем самым работягам, которые в люди выбились своим трудом, а не по праву рождения. Ну, знаете, как бывает (и не только в банках)? Двоюродные братья и сестры, племянники и даже дети друзей высокого руководства периодически попадают на разнообразные посты средней руки, при этом частенько даже не представляя, что им делать-то надо. Выше их никто не поставит не та степень родства, но вот в среднем звене таких хватает всегда. Нет, в небольших банках с этим попроще, там персонала не так много, все на виду и все при деле, а вот в средних и больших такого добра хоть отбавляй. Как правило, сидят они в головном здании, в подразделениях,