Князя Михаил с утра не видал тот на передней ладье плыл, вместе с Гаврилой Олексичем орясиной здоровенной и Мишей-Новгородцем, молодым боярином древнего и знатного рода. Что и сказать новгородский боярин и не мог быть незнатным, боярином нельзя было стать, им можно было только родиться. Каста! Хотя у иных, вот, хотя бы у того же посадника Якуна, как хвастал Сбыслав, землицы побольше, чем у иного боярина, а все равно не боярин Якун и не будет им никогда! Так, «человек житий» Ну, это Михаил и без Сбыслава знал историк все-таки, хотя, конечно, многое уже и забыл, в торгово-закупочной фирме-то совсем иные знания требовались.
Сбыслав Сбыслав Якунович. Ну и парень! Ну никак не может на нормальную речь перейти все «цокает», слова тянет. Хотя тут все такие Так вошли в роль, что и не выйти Или Или сложнее все? Невероятней? Страшнее?
Да нет Не может быть.
Миша потряс головой и поглядел в высокое, голубое, с белыми редкими облаками небо. Улыбнулся: вот скоро Кировск покажется, шоссе, мост
А вот и нет!
Солнце уже на закат пошло, светило золотисто-грустно, пуская узкие прощальные лучики по молочно-серебряным волнам, а ни мост, ни Кировск так и не показались! Проплыли, что ли? Да не могли! Миша ведь не дремал, глаз не сомкнул даже Господи, да что же это такое делается-то?!
Между тем с идущей впереди княжеской ладьи замахали, заголосили. Стоявший на носу высокий бородач в белой полотняной рубахе кормчий или его помощник обернулся к гребцам, что-то быстро сказал Разгоняя рыбью мелочь вспенили волну весла, и ладья плавно повернула к берегу К деревне! Да-да к деревне три избы, точнее сказать, усадебки, пристань с лодками или челнами? Все в таком же добротно-посконном древнерусском стиле, который, признаться, начал Михаилу надоедать Да что там надоедать, достало уже все! Пора, наконец, домой, в Питер Ладно, сейчас спросить у местных, где тут шоссе, поймать попутку
Стали на ночлег, станом даже князь в избе не ночевал разбили шатер. Запалили костры ушицу варили. Хорошее, конечно, дело, ушица, однако не до нее сейчас. Миша отошел в сторону от компании Сбыслава и кусточками, почему-то не хотелось чтобы заметили, как он уходит подобрался к изгороди, окружавшей обширный двор с бревенчатой избой на высокой подклети, баней и прочими хозяйственными постройками.
На высоком крыльце под вальмовой четырехскатной крышей, подбоченясь, стоял невысокий человек в синей рубахе, подпоясанной желтым шелковым поясом, с окладистой, рыжей с проседью бородой и в круглой кожаной шапке с опушкой из белки или какого-то другого меха. Постоял, посмотрел на небо, перекрестился и, махнув рукой, скрылся в избе.
Эй, эй, мужчина! закричал Михаил, да поздно уже ушел мужик, а ворота, между прочим, оказались
заперты, да еще, загремев цепью, выбрался из будки большой черный пес. Встрепенулся, зевнул во всю пасть и, недобро глянув на Мишу, угрожающе заворчал, а потом и залаял.
Тихо, тихо, Бельмак, раздался вдруг нежный девичий голос. Тихо, кобелинушко, тихо Чтой тебе надобно, добрый молодец?
Повернув голову, Миша увидел вышедшую из сарая девчонку лет, может, шестнадцати на вид. Русоволосую и довольно-таки миленькую очень-очень даже миленькую с синими нет, все ж таки с зелеными глазами, большими такими, лучистыми Пожалуй, даже слишком большими для такого худенького лица
Привет! Михаил улыбнулся и помахал рукою. Не подскажешь, в какой стороне шоссе?
Что, господине?
Господи! И эта туда же!
Дорога, говорю, далеко ли?
А дорога там, девчонка махнула рукой куда-то в сторону леса. Сразу за околицею. На Новгород, на Великий. Правда, плоха дорожица, по реке лучше.
Пускай хоть какая. А автобусы по этой дороге ходят? Или вообще хоть какой-нибудь транспорт?
Девчонка ничего не ответила, лишь улыбнулась и, подобрав подол, принялась выливать в стоявшее у сарая корыто крошево из увесистой деревянной кадки.
Миша мысленно повертел пальцем у виска странная девочка. И одета более чем странно в какое-то серое рубище из мешковины, не поймешь то ли балахон, то ли платье. Тоже реконструкторша, мать ее ити? Или тут все так ходят? В избу зайти? Так тут кобель еще набросится.
Эй, девушка Тебя звать-то как?
Марья
А тут что, живешь? Или в гостях?
Девчонка неожиданно вдохнула и, поклонясь в пояс, ответила:
Раба я. Господина Ефрема-своеземца раба.
Миша только сплюнул с досадою: поди вот, с такою, поговори! Раба!!!
Ну, вот что, раба До Питера далеко отсюда?
Девчонка посмотрела на Михаила, улыбнулась и, не говоря ни слова, выпустила из сарая свиней.
Красивая девка Нравится?
Михаил вздрогнул, обернулся позади стоял Сбыслав и ухмылялся:
А Ефрем-своеземец ее ругает нерасторопна уж больно, да тоща Будешь тут тощей, коли так кормиться! Послушай-ка, друже Мисаил ты в кости играешь?
Не пробовал осторожно отозвался Миша, чем вызвал у сына тысяцкого приступ гомерического хохота.
Да ты чего? Совсем-совсем не пробовал?! Побожись! Ну точно с Заволочья. Может, ты и девок не пробовал, а? Ну-ну, не обижайся, друже А вообще, ты женат?
Прогнал я свою жонку, Михаил хмуро подделался под местный говор. Надоела она мне. Разонравилась!