Тихий голос что-то задевает внутри, но паника слишком сильна, чтобы в полной мере понять, что именно. Пусть он меня уже просто отпустит, отойдёт и не подходит больше. А в ответ на мои действия вновь слышатся злые ругательства. Игнорирую. Снова и снова пытаюсь избавиться от чужого захвата, которое с каждым мгновением становится сильнее. Перед глазами уже не просто плывёт, я вообще больше ничего не вижу. Господи, ну пожалуйста! Помоги мне хоть немного!
Да ёпт! Влада!
Сильные руки резко разворачивают лицом к своему обладателю, а затем я снова задыхаюсь, но уже от иного. На миг окружающий мир темнее прежнего становится. В следующий исчезает. Его затмевает поцелуй. Грубый. Жадный. Глубокий. Захватнический. До сбитого дыхания и полного ступора. И тихого с хрипотцой:
Тише, ведьмочка моя. Тише. Успокойся. Это всего лишь я. Я.
И я и правда успокаиваюсь. В сознании проясняется, пока я, жадно глотая ртом воздух, всматриваюсь в темноту, пытаясь различить в стоящем передо мной знакомые черты, сопоставляя их с услышанным.
Богдан? переспрашиваю недоверчиво и так же тихо, как он.
А что, в этой школе есть ещё кто-то, с кем ты целуешься сегодня? становится мне язвительным ответом.
С шумом выдыхаю.
Нет, признаюсь непонятно зачем, продолжая всматриваться в темноту с очертаниями его фигуры в ней.
Без очков это сделать не так просто, но он так близко, что в целом проблем с этим не возникает. Они возникают чуть позже, когда до меня всё же доходит вся абсурдность происходящего. Та самая, где Богдан Вяземский схватил и затащил меня куда-то непонятно зачем, напугав до остановки
сердца, а потом поцеловал. Опять! На смену удивлению приходит негодование.
Какого чёрта ты творишь, придурок ненормальный? Я чуть инфаркт из-за тебя не схватила!
В дополнение к словам ещё и по плечу его бью. Чтобы хоть немного дошло, что так делать не стоит. Я же реально чуть душу богу не отдала от страха. Решила, что в этот раз мне точно конец. А он снова зажимает мой рот ладонью. И это вместо того, чтобы извиниться за содеянное! Конечно же я снова мычу и сопротивляюсь.
Тише ты, шипит Богдан зло, уворачиваясь от моих ударов. Иначе они услышат.
Да плевать мне, кто там нас услышит! Пусть уже отпустит меня, наконец!
Пусти! мычу и брыкаюсь.
Да, млять, Влада, заткнись, если не хочешь, чтобы они нас нашли, да ещё в обнимку.
Нет, а кто виноват, что мы здесь в такой позе находимся?! О ком вообще речь? Но с порывами я и правда торможу. Затем и вовсе замолкаю. Сразу, как только за дверями слышатся голоса.
Ну и где она? возмущённо ноет какая-то девица.
Должна быть где-то здесь, хмуро отвечает другая.
Может она до сих пор у психички? с сомнением произносит третья.
Психичка у психички, смеётся первая.
Не сразу я понимаю, что голоса мне знакомы. Подружки Марго, хотя её самой не слышно. И вместе с ними ещё одна мне незнакомая. А может и не одна. И они меня ищут? Зачем? Смотрю на Богдана, но в темноте его лица не видно, а потому мой немой вопрос остаётся без ответа. А вслух спрашивать не вариант. Голоса девушек становятся ближе.
Да нет её здесь, доносится у самых дверей.
А где она тогда, по-твоему? Здесь больше некуда идти.
Спортзал, тренажёрка, бассейн, столовая
И всё это в нашей стороне, идиотка. Если бы она туда пошла, мы бы обязательно столкнулись.
Может просто разминулись?
Нет. Она точно где-то здесь. Я чую.
Я тоже чую. Большие такие неприятности. Просто огромные. Ведь за дверями теперь слышатся не только их голоса, но и шаги. Тормозят аккурат возле входа, за которым притаились мы с Богданом.
Вот что за непруха? Второй раз за день попадаюсь на горячем и опять вместе с этим невыносимым типом. Будто мало мне проблем из-за него с его девушкой. Не удивлюсь, если и ищущая меня компания тоже с её подачи теперь поджидает здесь, чтобы устроить тёмную.
И это только первый день!
Можно меня вернуть обратно в родную школу? Где есть друзья, нормальные одноклассники и никаких проблем с чужими парнями. В смысле их вообще нет, парней этих.
Да нет её здесь! слышится где-то в стороне. Вы, как хотите, а я пошла. Не собираюсь попадаться на нарушении комендантского часа. У меня это будет уже третье, совсем не хочется проводить сутки в изоляторе.
Голоса постепенно затихают, но мы с Богданом не спешим расходиться. Не знаю, почему не уходит он, а я просто опасаюсь возвращения недружелюбной компании. Только когда все посторонние звуки окончательно стихают, а с моего лица исчезает его ладонь, я, наконец, отмираю.
Что это вообще было?
Как задумываюсь, так и забываю. Покоящаяся до этого ладонь на моей талии скользит ниже, вмиг возвращая меня в реальность, где Богдан и я снова опасно близко. Тут же спешу разорвать прикосновение.
Зачем они меня искали? отстраняюсь от него, чутко прислушиваясь к происходящему по ту сторону дверей.
Всё время кажется, что они вот-вот вернутся и тогда мне точно несдобровать будет. Не сегодня, так завтра.
Догадайся, язвительно отзывается Богдан, засовывая руки в карманы.
Она, что, всё-таки узнала про тренажёрку? смотрю на него в ужасе.