Анастасия Пырченкова - Монстр в её глазах

Монстр в её глазахСалиева Александра, Анастасия Пырченкова

Глава 1

Знакомьтесь, ребята, это Влада Богданова. С сегодняшнего дня она учится вместе с вами.

Тучная женщина пятидесяти лет с забранными в пучок светлыми волосами слегка подталкивает меня в спину, вынуждая сделать шаг вперёд. По небольшому, современно оборудованному помещению с тремя рядами парт разносятся многочисленные смешки, а все взгляды вдруг сосредотачиваются на одиноко сидящем у окна коротко стриженном брюнете. Я тоже отрываю взгляд от стены перед собой, куда старательно пялилась всё это время, и осторожно смотрю на него, пытаясь понять, причём здесь вообще он.

Красивый. С выразительными скулами, прямым носом, довольно пухлыми губами и глубоким взором тёмно-карих глаз в обрамлении длинных и густых ресниц. Таких же прямых и острых, как его пристальный взгляд в мою сторону. Насквозь врезается в меня. Вспарывает усеянную веснушками кожу, отчего её обагряет румянцем смущения. Он быстро стекает по шее вниз, и меня почти душит этим жаром. Не в силах перестать смотреть на него, я пытаюсь считать про себя в попытке успокоиться, но получается откровенно паршиво.

Вместо коричневой школьной формы, как у всех, на нём надеты чёрные джоггеры и бомбер с большой белой цифрой восемь на широких рукавах. Но не этим он выделяется среди всех остальных в классе. От брюнета веет концентрированной мощью и сильнейшей энергетикой, окутывает, пригвождает к месту, заставляет дышать через раз. Будто в этом мире больше не существует никого другого. Только он один. И скромно стоящая в стороне я.

Кажись, она здесь теперь не только учится, особенно с некоторыми из нас, да, Богдан? доносится вдруг с задних парт.

Резкий возглас возвращает в реальность. И я, вздрогнув, с ужасом осознаю, что наши гляделки не остались незамеченными. Щёки начинают гореть ещё жарче прежнего, так и тянет накрыть лицо ладонями и выдать кучу оправданий за содеянное.

Что на меня вообще нашло? Будто красивых парней раньше не видела. Да и не такой уж этот Богдан и красивый.

Богдан.

Вот же До меня запоздало, но всё же доходит, что именно веселит всех в классе.

Богданова Влада.

Влада Богдана.

Как принадлежащая ему вещь.

А я ещё и пялилась на него неотрывно, как идиотка какая-то.

Боже

Отведя взгляд, я снова делаю вид, что меня интересует исключительно стена напротив. Она окрашена в приятный мятный оттенок и украшена портретами известных математиков. Всю нижнюю часть скрывают шкафчики с книгами и прочей ерундой, а сверху расставлено много кадок с комнатными растениями.

Я люблю, когда в помещении есть зелень. Здесь её много. Интересно, а можно будет забрать пару горшочков к себе в комнату? Соседки у меня нет, так что они там точно никому не помешают. Надо будет обязательно спросить.

В общем, думаю о всякой ерунде, как могу, только бы не думать, как опозорилась только что на весь класс.

Не спасает и то, что Богдан быстро пресекает чужое веселье.

Сам захлопнешься или помочь? предлагает мрачно ляпнувшему ядовитое замечание в мой адрес.

На его скулах играют желваки. Он поджимает свои пухлые губы, хватает лежащий на столе карандаш и принимается вертеть в своих руках. Он злится? Похоже на то. И больше не смотрит в мою сторону. А вот я опять смотрю на него зачем-то. Как магнитом тянет взглянуть на него ещё раз хоть одним глазком. Чувствую себя дурой и всё равно смотрю. И лишь когда карандаш в его руках ломается с глухим щелчком, прихожу в себя. И снова краснею.

Да что со мной не так?

Ни одной адекватной мысли, сплошь толчки пульса в ушах.

Сквозь них, как издалека, пробивается голос Аглаи Семёновны. Неудивительно, что не воспринимаю. И лишь когда по классу снова разносятся смешки, а всё с той же задней парты слышится неугомонное:

Ну, вот, я же сказал!

Только тогда я понимаю, что от меня чего-то ждут.

Хватит, перекрывает всеобщий шум Аглая Семёновна, стуча ладонью по столу. Давайте уже начнём наш урок. Влада, садись, пожалуйста, машет она в сторону Богдана.

Не сразу соображаю, что это мне так ненавязчиво предлагают расположиться рядом с ним.

Шумно выдыхаю, и остаюсь стоять на месте.

Влада, поторопись. И так много времени потратили на представление тебя всем, а у нас на сегодня довольно много работы заготовлено.

По классу проносятся стоны разочарования, кто-то

просит быть снисходительнее, кто-то и вовсе требует познакомиться со мной поближе, лишь бы не начинался урок, а я всё никак не могу заставить себя сдвинуться.

А можно мне за другую парту?

Ой, ой, ой, это я сказала? Судя по взбешённому взгляду Богдана, так оно и есть. Собственно, то и приводит в чувства.

Что я делаю? Зачем нарываюсь? Ну, подумаешь, нам вместе сидеть за одной партой предстоит. Это же сущая ерунда. Тогда почему я так трушу? И сердце вновь ходуном ходит. Стучит, как в последний раз.

Влада, мягко, но с укором обращается ко мне учитель, и я всё же заставляю себя шагнуть вперёд, навстречу Богдану.

Как нырок на многокилометровую глубину. Сразу на самое дно. В ушах звенит, перед глазами плывёт, а в лёгких весь воздух резко заканчивается. И чем ближе я становлюсь к его парте, тем крепче он сжимает в своих руках поломанные части карандаша. И тем сильнее стучит моё сердце.