Комедийный жанр снимает несмешную и представляющую собой угрозу проблему секс-труда, однако эту пародию на пол можно рассматривать с двух сторон. Например, Саманту раздражает не только громкость разговоров трассексуалов, но и их содержание. Один из них говорит: «Он как-то проник в меня, а я ему говорю: Лучше вынь эту штуку из моей задницы, или я обгажу ее!». Саманта повторяет эти слова в разговоре с подругами, пародируя выговор транссексуалов, и комментирует: «Вы слышали что-нибудь более похабное в своей жизни?». Удивительно, что это произносит Саманта, самая отважная из героинь, когда дело доходит до сексуальных приключений и экспериментов, так что ее слова определенно кажутся лицемерием. Особенно комичны обстоятельства этой сцены: причитая вслух по поводу шумящих транссексуалов, Саманта сама занимается сексом, а ее партнер настойчиво просит ее сосредоточиться. Встает вопрос: действительно ли ей мешают транссексуалы, или они, наоборот, лишь раззадоривают ее? В ситуации, когда ее партнер вынужден постоянно призывать ее сосредоточиться на их собственном сексе, а не отвлекаться на уличный шум, секс Саманты напоминает секс-труд даже больше, чем проституция транссексуалов, которым, кажется, нравится то, чем они занимаются. Повествование словно подшучивает над Самантой, и в результате один из транссексуалов запускает яйцо прямо Саманте в лицо: так старая ворчливая женщина получает удар от транссексуальной молодежи. Вот классический пример того, как транссексуалы, обладающие не вписывающимся ни в какие категории полом, дестабилизируют все притязания Саманты на аутентичную гетеросексуальную женственность. Как пишет Джудит Батлер, «понятие пародии на пол не предполагает существование оригинала. На самом деле пародия и есть сам оригинал»».
Мир между двумя сторонами представителями гетеросексуальной власть имущей нормы и теми, кто ее пародируют, заключается на вечеринке Саманты. Она проходит на крыше ее дома, которая формально является частью ее собственности, но все-таки на воздухе, так что она открыта и влиянию улицы. В этом эпизоде подруги пополняют свой репертуар новыми семиотическими знаками, например, коктейлем «Флиртини», приготовленным Дестини, рецепт которого Кэрри знает наизусть и пересказывает подругам. Женщины копируют стиль транссексуалов, что становится лейтмотивом серии и всего третьего сезона: сидящая напротив Джо просит Кэрри продемонстрировать свое тело и покружиться. Кэрри отвечает ей, деланно говоря то ли с афро-американским
акцентом, то ли с акцентом рабочего класса: «Но мне нужно, чтобы ты показала мне как». Сначала кружится Джо, потом Кэрри, и все аплодируют и смеются. Джо заставляет Кэрри вести себя карикатурно женственно, так возникает еще одна пародия, ставящая под вопрос подлинность оригинала. Серия заканчивается примирением транссексуалов и главных героинь за совместной игрой в демонстрацию женственности, так сериал имплицитно признает преимущество DIY-гражданственности. Эту сцену можно рассматривать как анатомию DIY-гражданственности: «девочки» обмениваются советами, как себя вести, и устраивают друг для друга маскарад искусственной женственности. Через процесс мимикрии отношение женщин к транссексуалам становится вопросом стиля и индивидуальности, а не секс-труда, класса или городского пространства, в котором они сосуществуют. Вечеринка на крыше жест объединения с транссексуалами, однако в контексте DIY-гражданственности стоит признать и корыстное желание гетеросексуальных женщин приблизить трансгендерный спектакль, чтобы понаблюдать за ним и более точно скопировать его семиотические особенности.
Стиль американских буржуа постоянно обновляется и освежается за счет апроприации уличного стиля. В «Сексе в большом городе» словно под увеличительным стеклом рассматриваются различные группы и сам процесс моделирования DIY-гражданственности. Показывая зрителям, как перемещается стиль с улицы в квартиру, от одной группы к другой, сериал представляет понятие индивидуальности как нечто скорее перетекающее, нежели постоянное и потому вызывает большую симпатию. Другая сторона совершаемого маневра предположение о том, что рассматривать индивидуальность на основе ее постоянных характеристик неуместно, по крайне мере, пока мы считаем себя потребителями, а не трудящимися. Это суждение пугает тех, кто считает, что потребительское отношение подрывает трудовую политику и основы самой демократии, тех, для кого DIY-гражданство никогда не сможет гарантировать такие же права, как политическое. Однако глупо предполагать, что постоянно расширяющаяся классическая общественная сфера существует отдельно от коммерции или является лучшей моделью отношений между обществом и человеческой индивидуальностью. Возможно, «Секс в большом городе» представляет наиболее прогрессивное видение этого вопроса, особенно в сравнении с другими сериалами. Традиционный статус Нью-Йорка как места прогрессивной политики и коммерции помогает сериалу выразить это видение: в конце серии «Кукареку» камера скользит от крыши Саманты к простирающейся внизу улице, поднимается к зданию Импайер Стэйт Билдинг под напыщенную мелодию обнадеживающего танцевального трека, а закадровый голос Кэрри успокаивающе сообщает: «Не волнуйтесь, у них прекрасная жизнь».