девушкой и просто профессионалкой?». Сериал не углубляется в рассуждения на тему, но дает моральную оценку проституции, когда Кэрри отказывается от поездки в Венецию вместе с Амалитой: «Я поняла, что могу вообразить себя человеческим эквивалентом сексуальной облигации. Я могла бы выгодно вложить тысячу долларов в поездку в Венецию или дорогое украшение, или в богатого мужа, с которым потом бы развелась и получила бы еще большую сумму денег». «Сила женского пола» подчеркивает, что гражданство определяется местом жительства и легальным трудом. «Гражданка мира» Амалита гремучая смесь, коктейль «космополитэн», который Кэрри проглотить не под силу. И, тем не менее, тысяча долларов остается при ней. Так серия совмещает удовлетворение от ненарушенных моральных норм с удовольствием от недозволенных фантазий о секс-труде. Кэрри закрывает эту тему словами: «Плохо это или хорошо, по крайней мере, теперь я знаю, сколько стоит одна проведенная со мной ночь». Серия играет с понятием «международной девушки», но отказывается от него, так как оно слишком явно указывает на секс как способ зарабатывания денег. Космополитизм Амалиты не подходит для создания DIY-гражданственности, однако в последующих сезонах Кэрри инкорпорирует некоторые черты ее образа в виде фирменного коктейля «космополитан», по иронии судьбы главного коктейля Нью-Йорка в 1990-е.
Страх проституции и тяга к ней проявляются и в третьем сезоне в серии «Бег с препятствиями» (3.11.), которая начинается с описания того, что тайные встречи Кэрри и Бига происходят все в более неприятных местах. Розы и шампанское в дорогих гостиницах сменяются сырными крэкерами в гостинице на углу 56-й и 8-й улиц, которая находится в районе Нью-Йорка, где их никто не знает: «Наш роман, как и гостиницы, в которых мы занимались любовью, потерял элегантность и обветшал, а хрустальная посуда сменилась пластиковыми чашками». Однако подобная анонимность ведет к еще более неприятным случайностям: к Кэрри, сидящей в вестибюле гостиницы в темных очках, подходит японский бизнесмен (Кинан Шимицу). «Я видел тебя и раньше, говорит он. Сколько? Сколько за секс?». Постыдный тайный секс в гостиницах угрожает превратить сексуальное потребление Кэрри в секс-труд. Любовные приключения Кэрри и Бига заводят их в зоны для низших социальных классов, что грозит превратить их отношения в дешевый, безрадостный и вульгарно-непристойный секс. Если вынести за скобки роскошное потребление, сопутствующее их роману, то можно увидеть, как отношения Кэрри с Бигом обнажают тот факт, что Нью-Йорк становится небезопасным местом для ее похождений. «Секс в большом городе», безусловно, бросает вызов неопуританскому Нью-Йорку Джулиани, гламури-зируя секс, преподнося его как тему для публичного обсуждения и публичный ритуал, однако особое внимание сериала к проституции схоже с отношением к проституции бывшего мэра.
Сериал обращается к теме гражданственности, чтобы схематически очертить набор отличий между белой женщиной и черной псевдоженщиной, частным и публичным сексом, гетеросексуальными и гомосексуальными
контактами, сексом за деньги и по любви, потребительским сексом и сексуальным трудом, нелегальными операциями и санкционированными государством действиями молодой предпринимательницы, которая платит налоги. Сериал ставит в один ряд непомерную плату за жилье и стиль-носгь, которой наделяется Саманта как гражданин и обладатель столь дорогостоящей собственности. Таким образом, гражданство преподносится как нечто, что можно приобрести за деньги: им могут обладать люди, имеющие собственный дом, но ни в коем случае не транссексуалы и бомжи. «Секс в большом городе» иронично противопоставляет Ассоциацию молодых женщин-бизнесменов и бесцельные свидания уличных проституток, напоминая зрителю, что как бизнес, так и гражданство понятия, применимые исключительно к людям определенного пола и устойчивой сексуальной ориентации. Тем не менее, повествование изображает секс-труд транссексуалов двойственным образом. Пример тому покровительственные слова Саманты: «Я, конечно, уважаю право женщины устроить себе аттракцион с джентльменом из Нью Джерси». Саманта говорит о правах, чтобы польстить транссексуалам и поддержать их в том, что они женщины (ведь женщины все-таки имеют права, в отличие от сменивших пол людей, которые прав не имеют). Она пытается перевести их работу в ранг сексуальных удовольствий. Более того, Саманта использует сленг черных и копирует их манеру говорить на повышенных тонах, чтобы убедить их в своей способности говорить на их языке. То, что эти персонажи обладают каким-либо правами, сомнительно не только из-за их неопределенного пола и сексуальной ориентации, но из-за того, что они афро-американцы. Однако Саманта высказывает соображение, что они все-таки обладают правом насладиться сексом с «якобы гетеросексуальным женатым мужчиной из Нью-Джерси», а не просто торговать собственным телом. Таким образом, она временно принимает транссексуалов, а ее воспроизведение афро-американского стиля и манеры жест приятия, связанный с ее внутренним отказом воспринимать их сексуальную активность как труд. В серии эти персонажи называются исключительно транссексуалами и никогда проститутками.