Наделяя героинь потребительской способностью и традиционно мужским оценивающим взглядом, сериал обращается к дискуссии о роли женщин, сексуальности и коммерции, которую ведут культурологи с конца девятнадцатого века. Как пишет Джанет Штайгер,
«В конце девятнадцатого века американцы знакомятся с культурными различиями, женщины опровергают и ставят под сомнение общепринятые нормы сексуального и полового поведения, а наука пытается отделить факты о сексуальности от мифов. Медики и социологи ставят перед собой задачу изучить женское сексуальное поведение Лоренс Биркен, автор исследования по сексологии и теории сексуальности, считает, что столь бурный интерес к сексуальности в двадцатом веке результат перехода к культуре потребления. Безусловно, наука сексология и понимание того, что женщины имеют собственные желания, помогли укреплению образа женщин как потребительниц с разнообразными вкусовыми предпочтениями».
В этом смысле дерзкие героини из «Секса в большом городе» представляют собой очередную реинкарнацию Новой Женщины на стыке двадцатого и двадцать первого веков. Словно сто лет назад они так же яростно отстаивают свое право на потребление всего того, что приглянулось их скопофилическому взгляду. Однако героини не просто Новые Женщины, но и Городские Жительницы, ожившие в сериале фигуры конца девятнадцатого века. Как пишет Робин Вуд, «Городская Жительница напоминает графа Дракулу. Она обладает не поддающейся определению силой, перед которой невозможно устоять. Перед ней мужчины могут лишь беспомощно пасть ниц». «Секс в большом городе» представляет нескончаемую череду таких мужчин, которые беспомощно падают ниц под беспощадным пристальным взглядом героинь сериала. Эта особенность и делает сериал радикальным: «Секс в большом городе» открыто оспаривает тот факт, что «социальная среда не требует от женщин искренне желать мужчин, они всего лишь обязаны демонстрировать, инсценировать подчинение им», как формулирует мысль Стэнли Кавелл. В этом смысле «Секс в большом городе» восполняет функцию независимого женского агентства, которое поддерживает надежды и достижения Новых Женщин. Такие женщины были бы настоящими героинями-феминистками в соответствии с капиталистическим диктатом и по крайней мере имели бы возможность беспрепятственно приобретать то, что радует их взгляд.
Только неизбежная постоянно проявляющаяся уродливость мужчин помогает смягчить радикализм этой истории. Зрители уже готовы поверить, что женщины выбирают потенциальных сексуальных партнеров, руководствуясь свободой действий, заботой о себе и собственными вкусовыми предпочтениями, а не отчаянием, но постоянно выплывающее наружу уродство мужчин подтверждает основополагающие мифы о сущности городских жительниц. Они вампиры-дьяволицы, способные вывести на чистую воду даже лучших представителей арийской расы, мужчин без внешних изъянов с безупречными осанкой и телосложением, опустошив их и обнажив все уродства. Более того, такой подход подразумевает еще одну тревожащую деталь. Хотя современные женщины-потребительницы наделены способностью просматривать товар и оценивать его, приобретать и возвращать обратно, сегодня товары мужского происхождения в целом постепенно разлагаются. Поэтому новоприобретенная покупательская способность женщин находит применение лишь в копании в овощном отделе и перебирании неспелых снаружи, но испорченных внутри овощей мужского пола.
Выведение на первый план красивых привлекательных мужчин, объектов оценивающих взоров, указывает еще и на то, что Голливуд не только все больше принимает феминистическое
видение мира, но и приобретает гомосексуальную чувствительность. По большому счету «Секс в большом городе» основывается именно на гомосексуальном подходе к аспектам пола и сексуальности. Однако то, что с первого взгляда кажется удивительной гибкостью сериала в изображении мужчин и мужественности (мужчины-объекты, зато какие!), со временем уже не выглядит столь однозначным достоинством, наоборот, напоминая оборотную сторону. Женоненавистнический и гомофобский подход сериала часто описывается как дерзкое восхваление женщин и гомосексуального стиля жизни. Намеренная уродливость мужчин обнажает женоненавистнический и гомофобский подход сериала, который, как кажется, симпатизирует женщинам и гомосексуалистам. Консервативный подход.
Самый богатый материал по теме предоставляет третий сезон, наиболее высокохудожественный из всех сезонов и самый выдающийся по количеству появляющихся в нем мужчин-уродцев. В первой же серии «Нет дыма без огня» (3.1.) Кэрри знакомится с привлекательным политиком Биллом Келли (Джон Слатери), который уже в следующей серии просит Кэрри пописать на него, чем вызывает ее беспредельный ужас. Можно легко представить себе, что Кэрри не жалует водные виды спорта, но ее раздражение на его просьбу настолько велико, что зритель автоматически записывает Билла Келли в ряды сексуальных маньяков. Интересен и другой момент, связанный с этим персонажем, момент столк-новения двух взглядов, представленных в сериале: гетеросексуального взгляда белого мужчины и гомосексуального. Гей-друг Кэрри Стэнфорд Блэтч сообщает политику, что как избиратель представляет сексуальные меньшинства и спрашивает Билла о его рейтингах в Челси и Манхэттене, районах Нью-Йорка с большим населением гомосексуалистов. На его вопрос политик отвечает следующим образом: «Они меня просто обожают вы видели мою задницу?».