Наоми не отвечала. Перед ее глазами стояли приснившиеся ужасы. Она начала хватать дочерей за руки. Слезы лились по ее щекам, пока она возносила благодарственную молитву. Она была так благодарна, что это только страшный сон! «Мои девочки в безопасности. Рядом со мной». В лунном свете, пробивавшемся в комнату, Шошана увидела, что лоб матери в поту. Она осторожно вытерла его подолом своей ночной рубашки.
Мама, мама Шошана вздохнула, поежившись, и сжала руку матери.
Все хорошо. Со мной все хорошо, с трудом выговорила Наоми. Потом по очереди крепко обняла всех трех дочерей. Она изо всех сил старалась унять дрожь, чтобы не пугать их. Простите, что разбудила вас.
Идите спать, дети. Это был просто сон. С вашей матерью все в порядке, сказал их неизменно практичный отец. Вам надо выспаться.
С тобой точно все хорошо, мама? спросила Перл.
С мамой все в порядке, повторил Хершель. Идите спать, все трое.
Блюма держалась за руку матери.
Шошана вгляделась в лицо Наоми.
Мам, ты уверена, что все хорошо? спросила она.
Ну конечно, все нормально. Послушайтесь отца идите ложиться.
Шошана взяла сестер за руки и увела к ним в комнату.
После того как девочки вышли, Наоми повернулась к мужу и сказала:
Мне приснился ужасный сон. Хотелось бы знать, что он означает!
Ничего. Знаю, ты думаешь, что твои сны вещие, но можешь мне поверить, это просто кошмар. Мне тоже порой снятся кошмары, но все проходит, как только встанет солнце, сказал он, неловко похлопав ее по спине.
Ему всегда было трудно выражать свои чувства. Хершель был человеком практическим. Хоть он и изучал Тору, когда был маленьким, как это полагалось, делал он это только для того, чтобы пройти бар-мицву в тринадцать лет. Хершель мало задумывался о чем-то, помимо материального мира. Хотя открыто он этого не говорил, в душе он ставил под сомнение существование Бога. Но он всегда следовал правилам и делал то, чего от него ожидали, потому что рос в ультраортодоксальной еврейской среде. Внешняя благопристойность имела для него большое значение. Он отправил своих детей в школу, где их обучали Слову Божьему. Он питался кошерной едой, отмечал праздники и обязательно соблюдал Шаббат. Но в глубине души все это казалось ему смешным. Тем не менее, раз он следовал правилам, соседи и друзья принимали его и уважали. На самом деле Хершеля волновали только две вещи: заработок, достаточный, чтобы казаться окружающим человеком успешным и процветающим, и полное подчинение со стороны жены и детей.
Но в моем сне снова приходили солдаты. Это были ужасные, жестокие и безжалостные люди. Они забрали наших девочек. Ты был на работе, а я была одна дома с детьми. Я не могла противостоять солдатам. Они были вооружены. У Блюмы шла кровь
Наоми, перестань об этом думать. Твой сон ничего не значит. Погляди вокруг: ты уже проснулась. Ты только что видела дочерей с ними все хорошо. Ты дома, в своей постели. Все в порядке. Это был просто сон.
Хершель, мне кажется, я больше не усну.
Забудь о своем сне.
Но, Хершель, мне до сих пор страшно. Вдруг это больше, чем сон? Вдруг это предвидение?
Никакого предвидения. Обычный кошмар. Только и всего. Ничего больше. И хватит об этом. Ты не забыла
до Хануки всего пара дней? Тебе надо как следует подготовиться. Поэтому давай-ка спи. Набирайся сил. Ты же будешь готовить латкес , и куриный суп, и грудинку?
Да, и сегодня придет моя сестра. Так что я буду делать суп и сегодня. И свежую халу.
Не знал, что Мириам придет сегодня. Думал, только завтра, заметил муж, похлопывая Наоми по плечу.
Сегодня наступала лишь первая ночь, а первую ночь они обычно проводили с детьми.
Знаю, но завтра у нее не получится, поэтому я пригласила ее на день раньше. Дети расстроятся, если вообще ее не увидят.
Ну конечно. Я не против, ответил Хершель. Видишь, я был прав: у тебя много дел. Слишком много, чтобы не отдыхать. Давай, отдохни, он улыбнулся и погладил ее по руке.
Прошло несколько минут.
Ты не спишь. Я слышу, как ты часто дышишь. Выкини свой сон из головы и отдыхай.
Я пытаюсь.
Хотя Ханука была второстепенным праздником, детям нравилось ее отмечать, и Наоми старалась сделать все идеально.
Доброй ночи. Пора засыпать. Завтра трудный день, сказал муж. Внешне Хершель Айзенберг был полностью доволен своей жизнью. У него были чудесная жена и три послушные дочери. Он ни разу не пожаловался, даже Наоми, что ему всегда хотелось сына. Но Наоми знала правду. Знала, что в душе он разочарован, что она не родила ему мальчика. Он по-своему любил дочерей, но иметь сына было признаком успеха, а для Хершеля было важно, чтобы все вокруг считали его успешным. Кроме того, девочки выходят замуж, после чего берут фамилию мужа. Мальчики же носят фамилию отца, тем самым продолжая его род в следующих поколениях. Хершель был у родителей единственным сыном, и у него не было сыновей, чтобы продолжить фамилию Айзенбергов, так что в этом поколении она могла оборваться. Наоми знала, что это сильно тревожит ее мужа, и не могла его винить. Всем мужчинам хочется наследника. Особенно успешным мужчинам с деньгами, которые они хотят передать сыну. Хершель Айзенберг был именно таким человеком.