Где-то в Чечено-Ингушетии или Дагестане произойдет великая встреча двух полководцев: командира 801 батальона и руководителя повстанческого движения, привстал из-за стола полковник Булаев.
Тогда мы и поставим в Грозном памятник нашим освободителям на месте памятника генералу русской армии Ермолову, возвышенно дополнил Насур.
Аминь! прокричали участники сборища в берлинском нацкомитете.
4
Коммерсант попросил хозяина срочно организовать ему встречу со Швайбергом. Эльза, жена Гофриха, чтобы не мешать собеседникам, вышла из комнаты. Она направилась на кухню, и тут раздался звонок. Вернулся из города Швайберг. Застав у Гофриха Шерикбея, он удивился. Встречи их всегда происходили в обусловленные дни. Приход коммерсанта к нему раньше установленного времени, видимо, был связан с каким-то особенным делом. Это как бы подтвердил и сосредоточенный вид друзей, сидевших в комнате.
Нужно спасти советского военнопленного, проговорил Шерикбей, обращаясь к шефу. Завтра его хотят расстрелять.
Как мы вырвем его из когтей абверовцев? вставил Гофрих.
Это не шутка, братцы. СС, гестапо, абвер не дремлют, произнес Швайберг.
Есть единственная возможность, сказал Шерикбей.
Какая? поинтересовался советский разведчик.
Завтра арестованный пограничник будет этапирован в Потсдам.
Почему именно в Потсдам?
Со слов Делибея, пограничник будет расстрелян перед курсантами в школе фашистских пропагандистов.
Новая дисциплина, включенная в программу школы. Ах, мерзавцы, к чему только не прибегают, мрачно сказал Гофрих.
К чему разговоры? В нашем распоряжении всего одна ночь. Надо готовиться, решительно заключил беседу Швайберг.
Знаток Берлина и его окрестностей Швайберг долго рассматривал карту-схему города. Много трудностей впереди. Главная из них определить машину абвера, на которой из Берлина в Потсдам будет этапирован арестованный. Роли участников операции распределены. Засады будут организованы в двух местах. Разработан текст условных переговоров между ними.
Время шло мучительно медленно. Больше всего переживал Швайберг, находившийся в районе тюрьмы. Ему был известен только номер «мерседеса» Петцета. Нужно установить номер машины с арестованным. Была еще одна деталь. Вдруг Петцет вздумает поехать за машиной с заключенным. Тогда возникнут непредвиденные обстоятельства...
Об этих обстоятельствах думал и Гофрих, следивший со своими помощниками за автострадой. Он вспомнил слова, неоднократно слышанные от Швайберга: «Работа людей на незримом фронте всегда связана с большим риском. Однако рисковать надо разумно. Только разумный риск может привести к успеху операции».
У Гофриха был солидный опыт борьбы против гитлеровского режима. Он высоко оценивал деятельность своего шефа. Вот уже несколько лет, как он стал помогать Швайбергу. Идеалы у них одни и те же это борьба за ликвидацию коричневой чумы в центре Европы.
Швайберг, находясь вдали от Родины, где проживали его жена и дочь, работал в сложных условиях военного времени. Фотодело отнимало у него много времени. Это была «крыша», как говорят разведчики, под которой он выполнял свою основную работу. Гофрих восхищался работой Швайберга...
Размышления Гофриха были прерваны радиосеансом. В наушниках он услышал условные сигналы. Передавал их Швайберг. Гофрих боялся, что в момент, когда мимо места засады будет проезжать ожидаемая машина, по дороге могут следовать и другие автомашины. Нельзя было иметь гарантии, что среди них не окажутся автомашины гестапо или войсковых подразделений. Тогда не миновать провала операции.
...Наконец-то, вблизи от места засады, где находились Гофрих и его друзья, показался черный «мерседес». В машине были шофер и офицер. В том, что Петцет ехал впереди машины, на которой везли арестованного, у Гофриха сомнения не было. Самое главное, дистанция между двумя машинами его устраивала.
Что вам нужно? грубо спросил шофер у Эриха, одетого в форму военного регулировщика движения, когда тот остановил машину для заключенных.
Вы что, ослепли? бросил Эрих.
Потише с выражениями! предупредил солдат из охранной роты, сопровождавший военнопленного.
Разве вы не видите дорожный знак? повысил голос Эрих.
Сказал бы так, а то орете на своих, мы тоже служим фюреру.
...Шофер повернул машину направо и поехал в объезд дороги. Когда машина приблизилась к большому кустарнику, раздалась автоматная очередь. Пули изрешетили скаты. Машина чуть не перевернулась. Пока шофер и конвоир опомнились, на них были направлены автоматы.
Это измена, вы будете отвечать перед абвером! закричал конвоир.
Сдать оружие! коротко приказал Гофрих.
Кто вы такие? спросил конвоир.
Патриоты своего народа, ответил подоспевший к машине Эрих.
Канарис и Гиммлер покажут вам, какие вы патриоты, не сдавался конвоир.
Франц дал автоматную очередь. Шофер и конвоир были убиты. Он опустил автомат.
Это я за моего отца-коммуниста, расстрелянного в 1933 году по приказу Гитлера.
Гофрих вывел из машины русского военнопленного.
Теперь нужно срочно сжечь эту колымагу вместе с трупами, а рамы пусть останутся на память Петцету.