А мне ж чего? осторожно спросил унтер.
А ты покажешь, откуда воду набирал.
Ага, понял, кивнул Карнаухов.
Листок прошел к вешалке и снял шинель. Застегиваясь, угрюмо бросил:
Не "ага", а "так точно!"
Виноват, Вашсокбродь, так точно!
То-то
Когда вошли в дежурную часть полка, поручик и двое рядовых поднялись.
Отсюда, что ли, набрал воды? кивнул ротмистр в сторону питьевого бака, стоявшего на табурете в углу комнаты.
Так точно, с этого! скороговоркой подтвердил унтер.
Листок повернулся к поручику.
Когда наполняли? Сегодня?
Никак нет, господин ротмистр вчера вечером.
Сами-то пили с него? Когда в последний раз?
Я пил, испуганно произнес один из нижних чинов. Только что
Но Листок его уже не слышал. Он и так знал, что бак чист. И бак чист, и в канцелярию занесли воду чистую, и никто из посторонних не заходил А вода в стакане оказалась отравленной, а перебежчик-армянин умер, а какой-то немецкий шпион где-то рядом Полные "Взвейтесь, соколы, орлами!.." Дела, в общем И что теперь? Докладывать в Тифлис, в отделение, или сначала Воробанову? Нет, пожалуй, сначала генералу Его Превосходительство надорвется, если из его огорода что-то вылезет без ведома! Что ж, надо идти Только с чем?
Он перевел взгляд на дежурного офицера:
Пусть нижние чины выйдут! И соедините меня с "тридцать вторым"
На коммутаторе штаба это был открытый номер его контрразведывательной "конторы". Военным гарнизона он был хорошо известен, хотя формально проходил как номер "Отделения помощника начальника штаба 1-го Кавказского армейского корпуса". Так что поручик без лишних вопросов выпроводил кивком рядовых и прокрутил ручку полевого "Гейслера":
Соедините с "тридцать вторым"! Побыстрей!
Затем протянул трубку ротмистру:
"Тридцать второй" на проводе!
Листок прокашлялся:
Гм Росляков? А где Оржанский? Так найди его! И чтобы в одно касание выяснил, проживают ли в городе или в Верхнем Сарыкамыше некие братья Записывай: Ашот, Вазген и Давид Акопяны Акопяны, говорю! И пусть узнает, если ли у них за турецким бугром старший брат Арен. Записал? И по возможности пусть переговорит с кем-нибудь из них! Желательно, чтоб информация была через час! А звонит пусть адъютанту Воробанова, я буду у генерала. Все понял? При необходимости пусть седлает мою двуколку и с Яшкой дует куда потребуется. Уразумел? Все, конец связи!
Ротмистр подкинул трубку поручику:
Я в штаб!
4. 25 ноября 1914 г. Доклад Воробанову
Давно?
Да уж порядком, понизив голос, доверительно сказал штабс-капитан в аксельбантах. Как пришел с допроса
Тогда,
пожалуй, доложите у меня дело, касаемое их обоих
"Доклад" адъютанта был предельно коротким едва блюститель приемной открыл дверь кабинета, как раздалось нетерпеливое:
Ротмистр?
Так точно, в приемной! кивнул адъютант.
Зови!
Листок не стал оттягивать неминуемого дойдя до середины кабинета, вытянулся и, глядя только на генерала, неожиданно для присутствующих отрапортовал:
Ваше Превосходительство, перебежчик скончался!
Лицо Воробанова медленно вытянулось.
Что значит скончался?!
Вода в стакане, которую я вынужден был подать, ввиду великого расстройства допрашиваемого, оказалась отравленной. Предположительно цианид.
Подполковник, сидящий слева у приставного стола, испуганно перекрестился:
Из графина? Боже Праведный! Я же с него чуть не выпил! Неужели хотели отравить меня?
Вы понимаете, о чем говорите, господин ротмистр? не обращая внимания на лепет подполковника, произнес неожиданно генерал. Здесь, в казарме полка, под носом всего штаба и начальника гарнизона травят важного для всей армии информатора! Довели его жандармскими штучками?
Ваше Превосходительство! перебил его ротмистр. Перебежчик умер у меня на глазах, после того как выпил стакан воды. Умер от яда, поскольку от его осколков специфически пахло цианидом. Вода же в графине отравленной не была! Установить отравителя не удалось, предпринятое мной расследование по горячим следам ни к чему не привело.
Не привело? А к чему оно могло привести?! Вы, вероятно, только и способны
Выясненные в ходе расследования обстоятельства таковы Листок не дал договорить возбужденному начальнику. Дежурный офицер, поручик Баков, после получения распоряжения о допросе перебежчика отдал приказ младшему унтер-офицеру Карнаухову навести порядок в канцелярии полка. Пока происходила уборка двумя нижними чинами из состава дежурной службы, унтер-офицер лично наполнил водой графин из питьевого бака дежурной комнаты и занес его в помещение канцелярии. Затем канцелярия им же была заперта и вновь открыта с приходом конвоя с задержанным. Следом прибыл и генерального штаба подполковник Лавренюк. Больше в канцелярию, кроме меня, никто не входил. Это подтвердил и конвойный. И все-таки вода в стакане, из которой пил перебежчик, оказалась отравленной, а кавказец погиб
Вам, господин жандармский ротмистр, взвился Воробанов, требовалось только одно убедиться в надежности и достоверности сведений, излагаемых турецким перебежчиком! Вместо этого вы мне преподносите его труп! Уж не сами ли вы отравили его?
Господин генерал!..