Что здесь, Яшка? Ты с Алексеем Николаевичем?
С ним, а с кем же, Вашбродь, покуривая, протянул Яков. А что случилось, так ведь нам не докладывают
Он затянулся, выдохнул клуб дыма и добавил:
Однако слыхал краем уха, Николай Петрович, что исчез прямо с дежурки капитан Волчанов Так вот Алексей Николаевич и прибыли на квартиру, обыск, значит, учинять
Капитан Волчанов? А ты точно слыхал?
Точно, Вашбродь, будьте уверены! Да вы сами спросите вон они, на втором этажу, где окошко светится.
Ах ты, черт! мельком глянув на окно, выругался Оржанский; рывком подобрал полу бурки и широкими шагами направился в сторону входных дверей.
Волчанова он, конечно, недолюбливал за надменность, нелюдимость, за везучесть в картах, за то, что был тот несговорчив, когда дело касалось сроков карточного долга. Но и уважать его было за что, как говорится, офицер чести, стрелянный награды не просто за выслугу лет имел, а за личную отвагу! Да и карточные долги капитан если и требовал неукоснительно, то и одалживал деньги молча и сразу, не обременяя берущих обязательствами. Нередко и за холостяцкие пирушки расплачивался единолично, за что, при всей мрачности и нелюдимости капитанской натуры, бывать в его компании офицеры любили. И вдруг этот самый Волчанов изменник! Нет, это не укладывалось в голове Оржанского! Вот только какого черта было оставлять дежурство?
Неужели бежал, как только Листок вызвал к себе? Оттого, может, и денег не жалел, что был немецким шпионом? Невероятно! Однако ж основания есть, коль ротмистр бардачит в его квартире Тогда капитан последняя сука!
В таком смятении мыслей и чувств Оржанский решительно ступил в полумрак узкого подъезда.
В квартире Волчанова он никогда не был капитан никого к себе не приглашал, но в офицерских домах бывать приходилось часто. Все они были одной постройки двухэтажные, квадратные, и все четырех квартир: справа на этаже квартиры одной комнаты; слева двух, и, судя по светящемуся окну, капитан занимал правую комнату второго этажа.
Сотник быстро поднялся на второй этаж и толкнул незапертую дверь.
Предстала самая что ни есть скромная обстановка армейская койка, тумбочка, небольшой стол у окна с разбросанными на ней книгами, два стула. Слева от входа прибитая к стене вешалка, завешанная армейской формой, узкий платяной шкаф; справа за распахнутой занавеской умывальник.
В комнате было трое. Прямо у входа стоял незнакомый сотнику краснощекий подпоручик, опоясанный ремнями возможно, только что заступивший дежурный офицер; у окна высилась фигура прислонившегося к столу ротмистра Листка, а перед ним, спиной к дверям, сидел на стуле нижний чин. Подпоручик, едва распахнулась дверь, посторонился, рядовой испуганно обернулся, мелькнув ополченскими погонами, Листок же, лишь мельком взглянув на сотника, прикрикнул на сидящего перед ним солдата:
Сюда смотри, каналья! Докладывай, кто таков!
Нижний чин испуганно вернул взгляд на ротмистра и попытался встать.
Сидя! нетерпеливо махнул жандарм.
Солдат сел.
Ординарец Его Благородия капитана Волчанова, рядовой ополчения, пятьсот девяносто седьмой дружины Беглов Иван
И где твой капитан, рядовой Беглов Иван?
Не могу знать, Вашсокбродь На дежурстве были
А ты где пребываешь?
В расположении полка, рядом почти
А когда видел своего капитана в последний раз?
Утром вызывали, часов в семь утра Побриться хотели
Ротмистр с минуту молчал, что-то прикидывая. Оржанский догадался как раз в это время "шефа" вызвали к Воробанову
Побрился? оторвавшись от своих мыслей, спросил ротмистр.
Так точно!
И что потом?
Сказали, что вызовет и все! Назад отправили
И больше не вызывал?
Никак нет.
Листок покосился на Оржанского и вновь уставился на ратника.
Ну и где же он может быть? Не мог же он просто так исчезнуть? Да еще с дежурства!
Рядовой поерзал на стуле.
Не могу знать, Вашсокбродь! Меня уже спрашивали Обычно, после службы, они в карты играют; бывает, что до утра Так теперь еще службу не сдали Не могу знать, Вашсокбродь!
С кем обычно играет? резко спросил ротмистр.
Как когда, Вашсокбродь Лучше вот они знают, Их Благородие! рядовой махнул головой в сторону Оржанского. Чаще всех с ним играли!
Листок пронзил сотника взглядом. Оржанский побелел:
Что ты несешь, скотина?!
Он ринулся было к съежившемуся ополченцу, но Листок остановил его взмахом руки:
Отставить, сотник!! Ну, говори, как часто они играют с господином сотником?
Ординарец с минуту молчал, не зная, как сказать, чтобы не разъярить казачьего офицера.
Последнее время вообще не играют выдавил он.
Сколько уже не играют? не унимался Листок.
Недели две, поди, не играли Как у господина капитана дама появилась, так они почти не играют Позавчера только
Какая дама? насторожился ротмистр.
Неловко мне, господин ротмистр! Наталья Ивановна, кажись
Кто? Оржанский изменился в лице. Какая Наталья Ивановна?
Рядовой согнулся, точно его огрели по спине.
Не знаю! Кажись, сестра милосердия, из госпиталю!
Ротмистр едва успел встать между Оржанским и ординарцем.
Полегче, полегче, Николай Петрович А ты чего глаза вылупил? прикрикнул ротмистр на подпоручика. Выйди! Когда надо, позову!