Как вы себя чувствуете, мой друг? спросил я.
Он посмотрел на меня, и я увидел в его глазах точное отражение собственной решимости.
Одними фантазиями меня не остановить, сказал он. Давайте избавимся от этих имбецилов раз и навсегда.
У машиниста не выдержали нервы то ли от воздействия газа, то ли от осознания того, что впереди его неминуемо ждёт тюрьма. Он с дикими воплями помчался по платформе к лестнице. Взбираясь по ступенькам, не переставал отбиваться от летающих вокруг его головы воображаемых тварей.
Карнакки, подтянувшись, медленно взобрался на платформу. Его руки дрожали от перенапряжения; глаза под воздействием газа вылезли из орбит. Он выкрикивал какие-то угрозы и размахивал кулаком.
Между нами стоял Кроули: длинные волосы гладко зачёсаны набок, зрачки расширены, а лицо абсурдно счастливое.
Да! кричал он. Вот он!.. Это мой мир!
Я понятия не имею, что за призрачные существа окружали Кроули, но видеть, какое удовольствие он получает в их обществе, было невыносимо. Последние несколько свидетелей произошедшего бежали с платформы, и мы с Холмсом имели возможность наблюдать картину из предполагаемого будущего Кроули: обезумевший деспот наслаждается страхом людей.
Холмс прошёл мимо Кроули, по пути задев его плечом, и забрался в кабину машиниста. Вскоре поезд дал задний ход, а Холмс спрыгнул обратно на платформу. Состав постепенно набрал скорость и, толкая перед собой контейнер с ядовитым газом, исчез в тоннеле.
Доедет до конечной станции, проговорил Холмс, а там эффектно остановится. Газ улетучится в пути.
Нет!.. закричал Кроули. Вы не отнимете у меня моих прекрасных демонов!
Пронзительно взвыл ветер, и платформу заполнило Дыхание Бога. Оно закружило от стены к стене и сбило нас с ног. Холмс, Карнакки и я ползком пробирались к выходу.
Я обрету мой мир! не переставая кричал Кроули. Я обрету!..
Холмс медленно поднялся на ноги и направился к нему. Ветер продолжал дуть всё с той же силой.
Нет, спокойно сказал мой друг, не обретёте. Потому что наступает век перемен и человечество в этом столетии, как и во всех предыдущих, будет упрямо двигаться вперёд. У людей не останется времени на ваш тёмный мир с его страхами и предрассудками, с его богами гнева и демонами скорби, с его кровью, которой хватит, чтобы окрасить океаны. Человечество повернётся спиной к этому миру, забудет о нём. Людей увлечёт прекрасный яркий свет будущего. Оно перестанет в вас верить в этом всё дело!
Холмс и Кроули теперь стояли лицом к лицу. Волосы последнего были гладко причёсаны, потому что для него ветер не дул.
Вера, произнёс Холмс. Без неё вы ничто просто человек, который кричит в темноту.
Ветер стих, и Кроули со слезами на глазах побрёл прочь. На другой стороне платформы показался Карсвелл, обалдевший от ветра и от крепкого удара, которым я встряхнул его тупой мозг. Кроули схватил его за руку и потянул за собой вглубь новой ветки метрополитена.
Пойдёмте, проговорил он. Наше время ещё настанет! Они увидят, наше время ещё придёт!..
И они исчезли в тоннеле. Спустя несколько секунд оттуда эхом донёсся крик Кроули:
Придёт наше время!.. Оно уже близко!
Послышался свист приближающегося поезда.
Да, добавил Холмс, как девять сорок пять на Ватерлоо.
Из тоннеля долетели дикие вопли Кроули и Карсвелла. Мой друг посмотрел на меня:
И это, как прогресс, не остановить.
Поезд затормозил у платформы, и Холмс с мрачной улыбкой пригласил нас с Карнакки следовать за ним.
Мы заслужили хороший новогодний ужин!
На следующее утро пережитый кошмар вернулся в форме газетных отчётов о жертвах двух газовых атак. В результате взрыва на Оксфорд-стрит и панического бегства со станции «Бэнк» погибли тридцать девять человек, получивших физические увечья в два раза больше, а число пострадавших психически просто нельзя назвать. Это, пожалуй, было самым тяжёлым последствием людей заставили увидеть самое худшее, что они могли себе представить, и теперь им предстояло жить с этим дальше. А Джон Сайленс думал, что всё делалось во благо человечества! Воистину благими намерениями вымощена дорога в ад.
Нам троим не терпелось забыть обо всём за хорошим столом. Ничто так не обостряет аппетит, как близость смерти.
Мы сделали небольшую остановку в Скотленд-Ярде и снабдили слегка растерявшегося Грегсона сведениями, которыми он должен был располагать на тот момент.
На следующее утро Холмс был счастлив обсудить дело в деталях, но тогда он просто хотел оставить всё позади. А благодаря репутации, на которую мой друг так часто жаловался, временами он позволял себе самое возмутительное поведение.
В общем, мы удрали Б любимое заведение Холмса, небольшое бистро неподалёку от Мэйфейра.
Да, это без преувеличения было дьявольское дело, произнёс я, когда мы покончили с едой. Я даже не могу приступить к его анализу.
Сможете, с улыбкой сказал Холмс. Ещё один бокал вина, и начнёте.
Послушайте, Карнакки, несмотря на весь свой снобизм, остался доволен меню, кто же, по-вашему, пытался меня застрелить?
Сайленс, ответил Холмс. Ватсон слышал, как он рыдал в ту ночь: совесть мучила. Несомненно, Кроули решил, что ваше присутствие слишком усложняет ситуацию. Они встретились вскоре после того, как вы разошлись по своим комнатам. Думаю, это Сайленса вы оба видели на улице возле гостиницы.