Дмитрий Сергеевич немного подумал, выбирая варианты ответа от гневно-рыкающего до шутливого. Так и не выбрав, ответил попроще:
Молодой человек, вы знакомы с историографией внешней политики России с западными странами ХIХ-ХХI веков?
Да.
Фамилия автора монографий Романова вам что-то говорит?
Да.
Это я.
Дмитрий Сергеевич не ожидал особой реакции, называя свою фамилию. Это была защитная позиция. Но сотрудника как ветром сдуло, а остальные с этого времени почтительно обходили его за несколько метров, раскланиваясь первыми. И даже архивист, хмурый дядька, не видящий никого в упор, на следующий день виновато объяснил, что на его допуск он может выдать только эти документы. Как будто Дмитрий Сергеевич этого не понимал.
Тут и дураку было ясно англичане потребовали его участия, вот его и засунули в министерство. А чтобы не ходил по коридорам бесцельно, пусть сидит и чего-нибудь делает. Хорошо хоть не заставили стопки бумаг носить из угла в угол. Сегодня, знаете, из правого угла в левый, а завтра наоборот. И пыль за одним сдувайте.
Вечером после такой работы настроение было, как у кипящего чайника. Так и хочется кого-нибудь кипятком облить. И когда зазвонил квартирный стационарный фон, Романов, как раз после известной встречи с замзавом европейского отдела, включил его и рявкнул так, что с той стороны долго молчали. И поскольку экран у собеседника был отключен, он
уже хотел отсоединиться, восприняв звонок за шутку или за хулиганство, когда неизвестный заговорил.
Ради Бога, извините, я говорю с господином Романовым?
Да, не менее жестко ответил Дмитрий Сергеевич.
Как вы меня напугали. Я Савельев Валерий Михайлович, может, знаете.
Романову фамилия показалась знакомой, но он не помнил, откуда именно. Он так и ответил.
Я член политсовета Демократической Партии Возрождения России.
Тут Романов, конечно, вспомнил. Савельев ходил в число известных общероссийских политиков средней руки. Сам он никогда не будет ни президентом, ни министром, но мнение таких, как он, формировало политическую атмосферу страны. Это был маленький винтик в машине, незаметный на первый взгляд, но без которого громоздкий механизм не работал. Но зачем он звонит Романову?
Добрый вечер, уже мягче сказал Дмитрий Сергеевич, чем обязан?
Знаете, я вам звонил несколько раз за последние дни и все неудачно. А тут случайно звякнул с полусломанного уличного таксофона и на тебе вышел. Теперь вот даже увидеть вас не могу.
Романову стало неудобно.
Так может зайдете?
Чувствовалось, что Савельев заулыбался.
И рад бы, но я нахожусь на другом конце столицы и к тому же опаздываю на встречу, так что великодушно простите. Савельев помолчал, осторожно добавил: я слышал, вы отправляетесь в Англию?
Отрицать Романов не стал.
Вот приедете, поговорим. Об одном помните, Дмитрий Сергеевич. Мы все смотрели передачу «Дискуссионного клуба» и полностью на вашей стороне. И очень надеемся увидеть вас в радах своей партии. Я бы даже рискнул сказать, в руководстве нашей партии. Очень уж вы себя великолепно поставили.
Такой вот получился разговор. Романов осторожно отключился. Демократическая партия Возрождения России была не самой крупной. И уже поэтому оказалась в рядах вечной оппозиции, не желая блокироваться с более сильными коллегами. Но свой кусок избирателей отхватывала в рамках семи восьми процентов по России.
В руководстве партии. Романов хмыкнул и отправился спать. Ему ведь действительно лететь, надо выспаться.
Глава 9
Впрочем, причинно-следственные связи особо его не беспокоили. Он вообще считал свое присутствие в министерстве сугубо временным, до окончания переговоров, а то еще раньше. Как только англичане перестанут интересоваться им или, как только переговоры зайдут в тупик (а это очень даже вероятно), то сразу сотрудника ИРИ РАН Романова уберут под каким-нибудь предлогом.
И Бог с ним. Ему бы унести свои кости невредимыми из этой заварушки, в которой он оказался благодаря своему честолюбию и хватит. Дипломатом ему никогда не быть.
А пока самолет унес его, как и всю делегацию в целом, в Лондон. Ил-160, личный самолет президента Российской Федерации, легко принял делегацию весь десяток официальных и полуофициальных лиц, на борт и быстренько донес до цели. Пока Дмитрий Сергеевич оглядывался ему не приходилось летать в президентских самолетах, и тем более в Великобританию, как самолет выруливал на ВПП Хитроу воздушных ворот Лондона.
Визит президента был официальным и проходил во всех подробностях как визит главы государства. Отношения между странами были сложными, но, несмотря на это, а может, из-за этого, англичане встречали Мануйлова подчеркнуто вежливо и велеречиво.
Впрочем, поначалу Дмитрия Сергеевича это не касалось. Скромный консультант-переводчик, не входивший даже в официальный перечень персон российской делегации, неофициально один из представителей оппозиции, он был, естественно, на фоне величавого президента и энергичного министра иностранных дел в тени.
Так думал Дмитрий Сергеевич, и, видимо, так думали Мануйлов с Ларионовым.
Затем запахло жареным, поскольку у хозяев оказались другие мысли об уровне членов делегации. Включения Романова в ее состав они не забыли. Дмитрий Сергеевич еще раз убедился, что гордые бритты ничего не делают зря. И то, что у русских было обозначено как «переводчик», у англичан вышло на уровень «влиятельный лидер оппозиции». Кто еще мог так сильно и убедительно выступать в дискуссии?