Именно она давила желание уйти. Разжигала ярость и жажду крови.
Эль Патрон, Хосе, как-то незаметно даже для себя, ставший вдруг кем-то вроде «амбассадора» окружения наркобарона, боявшегося трогать босса в такой момент, подошел и наклонил голову. Парни тут взяли двоих непонятныху них стволы при себе были, и они неместные.
Кали?
Да кто их знает, старший близнец пожал плечами. Они особо не говорятно мы, так-то, и не то, чтобы расспрашивали.
Отвезите их в Котельную, понятное дело, что под таковой Эскобар имел ввиду не тепловой пункт. Точнее, таковой там тоже был но он был не главной частью здания. А вот скрытые, отлично изолированные подвальные помещения под ним Они нужны мне способными говорить. А вопросы я задам им сам.
Хосе кивнул и отошел, торопясь передать приказ босса.
К залитому кровью Эскобару приблизился начальник полиции, старательно не замечающий небольшую армию, у которой было в том числе и тяжелое вооружение. Одни только гранатометы (американский станковый Mk.19 и советский СПГ-9) чего стоили.
Эль Патрон, мы развернули людей на всех выездах из города. Проверяем массово. Сейчас и внутри города начинаем.
Хорошо, хрипло ответил Пабло, вдруг осознав, как сильно он хочет пить. И выпить. И покурить. Надеюсь, это все небесполезно.
Мы сделаем всё возможное, сеньор. Я не
Спасибо, вдруг прервал его Эскобар. Но я очень устал и хочу домой.
Следующий свой вопрос полицейский задавал уже уходящему наркобарону в спину:
Патронвы знаете, кто эти люди? Кто за всем этим стоит?
Остановившись, Пабло медленно повернулся и посмотрел начальнику полиции прямо в глаза.
Он, конечно, знал. «Джентльмены» нанесли удар, и вопрос стоял, стоило ли их сдавать или разобраться самому? Тьма шептала, чтобы он оставил их себе. Чтобы он сделал с ними всё, что только можно.
А разумный человек внутри говорил, что процесс не имеет значения. И значение имеет только цель. И что сейчас самое время повернуть всё против конкурентов. Поставить их на то место, где в той жизни был он сам место врагов правительства.
Знаю, проговорил Пабло. Это те, кто не хочет, чтобы я рассказал народу Колумбии об их взятках и преступлениях. Те, кто угрожал мне и требовал молчания.
Последнего, естественно, не было. Но компромата на полсотни чиновников у него было достаточно, чтобы их закопать, а затем поставить на место своих
людей. А уж данных на конкурентов из Кали у него и без того собралось более чем прилично.
Но я молчать не буду, Пабло оскалился. Я расскажу всё, что знаю. И следствию, и журналистам. И каждому, кто спросит. Они своего не добьются. Тем более, теперь.
После чего он вышел на улицу глотнуть свежего воздуха.
Журналистов было удивительно немного: собственно, на место пустили только людей из газет самого Эскобара. Здесь же был и фотограф из его личной пиар-службы.
Именно он сфотографировал замотанного в бинты Пабло, старательно выбирая ракурс, понятия не имея, что одна из сделанных им сегодня фотографий станет не менее каноничной, чем известное изображение Че Гевары.
Привалившийся к стене со следами от пуль, в окровавленной одежде и бинтах, в жилетке собственного охранника и с его, охранника, пистолетом, растрепанный Пабло Эскобар выглядел героем боевиков, сошедшим с афиши очередного блокбастера.
За пределами кольца из полицейских машин начали появляться простые люди местные жители. С каждой минутой их становилось всё больше, и, при всей своей усталости, Пабло не мог упустить такого момента.
С усилием оттолкнувшись от стены, он сделал несколько шагов, а затем буквально забежал на собственный «Носорог» и повернулся к заволновавшейся толпе, подавшейся поближе к зданию.
Стоило Эскобару поднять руку, как шум стих.
Сегодня пострадали люди, Пабло говорил громко и уверенно. Пострадали от бандитов и негодяев. Я пока не знаю всей картины, но обещаю, что не оставлю вас. Я помогу каждому каждому! из пострадавших. И сделаю со своей стороны всё, чтобы тех, кто стоит за этим преступлением, покарали.
Я восстановлю нашу церковь, оплачу медицинские расходы и ремонт домов. А если у кого-то жильё пострадало слишком серьезно, то помогу с новым: построить или купить. Семьям погибших тоже помогу, хотя, конечно же, понимаю, что значит потерять близкого человека. Эту боль мне не забрать, но я помолюсь за каждого и постараюсь облегчить ношу. Я вас не оставлю до самой своей смерти, потому что вы все, каждый из вас мой народ!
Стоящий на разбитой пулями машине Эскобар замолчал. И секундой спустя кто-то закричал:
Мы любим тебя, Патрон!
Эль Па трон! Эль Па трон! Эль Па трон!
Эль Патрон! отдельные выкрики сливались в один, и уже полминуты спустя полтысячи человек в каком-то истеричном состоянии скандировали именно это.
Если бы Александр Вилмер не удрал на другой конец города, то сейчас мог бы спокойно стрелять в Пабло Эскобара кроме как на него, никто никуда не смотрел.
Глава 30
Для Мигеля семьёй стал эль Патрон. И не только сам Эскобар, но и его жена, ребёнок, родители и сестры. Готовый на всё ради Пабло, он принёс ультимативную жертву. Как можно было отплатить за такое? В голову ничего не приходило, кроме как создание благотворительного фонда его имени, который займётся сиротами и их судьбами. Пусть у Мигеля своих детей не появилось (по крайней мере, о которых он бы знал), относился он к ним хорошо.